Русское масонство в царствование Екатерины II

Три квартальных отчета, которые доставил о себе Новиков барону Шрёдеру, сохранились в позднейшей копии Ланского: «письма Коловиона к Начальнику» — настоящая исповедь, раскрывающая все трепетания души Новикова перед случайно попавшимся ему на жизненном пути мекленбургским поручиком, с которым вскоре вышли у него крупные денежные недоразумения.

«Повеления ваши и волю высших наших высокославных начальников с истинною покорностью исполнять во всю жизнь мою буду», — обещал Новиков в первом из этих писем.

«Спаситель наш в божественном слове своем изъясняет нам, что больше сей любви нет, да кто положит душу свою за други своя… но коль чужд еще я сей божественной любви! Часто еще, весьма часто и рано встать и поздно лечь, и в слякоть пойти для друга своего не хочется. С пролитием слез пишу я сии строки… Сколь сладостно, радостно и восхитительно ощущение смирения, за которым следует любовь».

«Относительно же к братьям, а наипаче к брр. Филусу (Лопухину) и Виваксу (А. Новикову), я неоднократно беседовал с каждым из них в рассуждении насмешек их о бр. Татищеве. Сильный Бог даровал мне на то время и силу, и кажется мне, что в бр. Филусе открыл предубеждение против бр. Татищева; но он столь был тронут сим, что с того времени ни одного раза не приметил я в нем сего поступка».

Открываясь во всем начальнику своему Шрёдеру, Новиков требовал сам точно такого же неукоснительного и мелочного отчета от братьев, ему подчиненных!.. Руф Степанов так вспоминал об этом: «Каждый может чувствовать, что в нем есть добро и зло, для сего-то наука самопознания и полезна, а то мы весьма способны заключать, что в нас нет зла. Со мной однажды таковая беда случилась: как-то проговорился Н. И. Новикову, который был моим наставником, а он всем брр. рассказал. В. М. при работах в л. говорит: — вот, любезные бр., есть между нами и такие, которые не признают в себе зла; тут я хвать себя за бороду».

Подобного же рода исповедь находим в одной речи Пиуса (Поздеева) на собрании «теоретических братьев» 10 сентября 1791 года: «Я самый болящий между вами, достойные и любезные брр.! Одержим грехом, прикован к нему самолюбием, сладострастием, гордостию моею, нелюбовью моею к вам, между коими святейший Орден меня еще терпит… Я пребываю еще в одной неисправленной натуре, в которой есть токмо возможность к добру… Я есть тварь погибшая, аще не придет благодать».

6. Новый Израиль

Орден Злато-Розового Креста был главными источником мистической мудрости для русских братьев; другой источник имел меньше организационного значения, но в духовном отношения не был слабее. Областью его деятельности была Юго-Восточная Франция — Лион, Авиньон, Монпелье.

Около 1766 года в Авиньоне бенедиктинским монахом Пернети было основано герметическое общество с масонскими обрядами, принявшее имя «Академии истинных масонов» (Асасіётіе des Vrais Masons). Через десять лет, в 1776 году, подобное же общество возникло в Монпелье под именем «Академии мудрых» (Acad6mie des Sages). Там же, в Монпелье, с 1778 года открылась и своя «Академия истинных масонов», которая вскоре стала называться Русско-шведской академией благодаря своим связям со Швецией и Россией.

В Лионе действовал врач Виллермоз, приверженец тех же идей высшей масонской мудрости, которая способна была, по его мнению, принести действительное счастье людям. Кроме Виллермоза, особым авторитетом среди членов всех этих полуалхимических и полумагических «академий» пользовались Сен-Мартен и Сведенборг[149]

.

В Россию влияние академии доходило, вероятно, двумя путями. Один вел через Швецию (так как Виллермоз был в сношениях со «Строгим наблюдением»)[150]. Другой прямо соединял Южную Францию с Россией, точнее, с Павловском. В 1776 году совершилось второе бракосочетание цесаревича. Новая супруга его Мария Федоровна привезла с собой вкусы и привычки своего сентиментально-уютного сельского гнезда. По образцу ее родного Этюпа возник в 1777 году Павловск[151].

Вместе с устройством и расположением построек заимствованы были, конечно, и начала духовной жизни Этюпа, в которой не малую роль играл сентиментализм; вероятно также, в Этюп проникали и настроения французских «истинных масонов». Учитель последних Сен-Мартен бывал в Этюпе. Возможно, что именно в связи с этим книгой Сен-Мартена заинтересовался (около 1777 года) близкий цесаревичу и Марии Федоровне Панин.

В 1782 году система южнофранцузских масонов получила торжественное признание. Вильгельмсбадский конвент утвердил предложенный Виллермозом «Устав вольных каменщиков» и принял его же «Благотворное Рыцарство». Московские масоны, успевшие помимо Петербурга завязать отношения с герцогом Брауншвейгским, получили в свое ведение организацию VІІІ провинции в России. Петербургские масоны обиделись и попытались обратиться прямо в Лион, системе которого подчинился герцог. Замысел, однако, не удался.