Русское монашество

Св. Филипп происходил из боярской семьи Колычевых (родился в 1507 г.), в миру его звали Федором, юные годы он провел в Москве в правление Василия III, в эпоху, которую мы уже охарактеризовали. Г. Федотов в своей биографии митрополита Филиппа [723]

показал напряженность политической борьбы, которая развернулась в Москве в ту пору, она не прошла бесследно для юного Колычева, в тридцать лет Федор решил уйти из Москвы. Он отправился на север и поступил послушником в Соловецкий монастырь (1537). Как повествует его житие, он отличался готовностью выполнять любую физическую работу и со смирением делал все, что входило в его обязанности. Потом он постригся в монахи. Духовным руководителем его был старец Иона. Несколько лет инок Филипп провел в совершенном уединении, в дремучем лесу вне монастыря. После 11 лет иночества, когда Филиппу был уже 41 год, братия, по предложению уходившего на покой игумена, избрала его новым настоятелем монастыря (1548). Тогда в характере смиренного подвижника проявились новые черты: с большим рвением принялся он за хозяйственное устроение монастыря и обнаружил в этом деле особые дарования. Может быть, в этой деятельности нашла себе выход энергичная натура боярского сына XVI в., временно приглушенная иноческим клобуком. Годы правления Филиппа были периодом хозяйственного расцвета и обогащения монастыря. Он перестроил монастырские здания, выстроил новый, более просторный скотный двор, кирпичный завод и большую мельницу, создал обувную мастерскую и даже сконструировал, как повествует житие, некую сложную исправно работавшую машину для уборки урожая. Однако настоятель заботился и о том, чтобы братия вела строгую жизнь.

18 лет управлял Филипп монастырем. В 1566 г. он получил от царя послание с вызовом в Москву. Неясно, по каким соображениям выбор царя пал на Филиппа. В Москве и политическое, и церковное положение было крайне напряженным. Это было время пресловутой опричнины — время казней бояр и других лиц, которые по тем или иным причинам или вовсе без всяких оснований вызвали гнев царя и подверглись царской опале. И в церковных делах атмосфера была неспокойной. Митрополит Афанасий (1565–1566), который, вероятно, не имел ни силы, ни даже возможности укрощать или хотя бы смягчать бешеные страсти Ивана, оставил митрополичью кафедру — «по болезни», как сообщается в одном из документов той эпохи, и ушел в Чудов монастырь. Новый кандидат в митрополиты, Казанский архиепископ Герман, перед настолованием вел переговоры с царем, если можно вполне доверять свидетельству князя А. Курбского, и в результате кандидатура его была отвергнута. Хотя настоятель Филипп получил приглашение в Москву, когда Афанасий еще был на кафедре, вероятно все–таки, что Иван предназначал Филиппа если и не на Московскую, то на какую–нибудь другую кафедру. Официальный акт о настоловании Филиппа на Московский митрополичий престол показывает, что и после предложения Ивана выбрать в митрополиты Филиппа положение оставалось напряженным, ибо новый кандидат сделал царю замечание относительно опричнины, соглашаясь взойти на кафедру лишь при условии ее отмены. Хотя это предложение вызвало гнев царя, все же он подтвердил свое желание видеть Филиппа митрополитом. Царь отклонил требование об отмене опричнины, объявив Собору, что опричнина не входит в компетенцию митрополита, но согласился, чтобы Филипп как митрополит сохранил древнее право (и долг) печалования, которое во времена опричнины было формально и фактически устранено. Эта уступка Ивана и, может быть, давление Собора епископов вынудили Филиппа отказаться от своего требования и согласиться на настолование. Акт от 20 июля 1566 г. интересен также тем, что в нем содержится обещание будущего митрополита не вмешиваться в дела опричнины, скрепленное подписями Филиппа и архиереев. Этот замечательный акт — единственный в своем роде во взаимоотношениях между Церковью и государством в Московской Руси. Если бы мы жили в ту эпоху, мы бы почувствовали, какой сокрушительный удар получила тем самым грандиозная идеологическая конструкция «Москва — третий Рим»! [724]