Русское сокровище Наполеона

Небогатый помещик Павел Иванович Энгельгардт, подполковник в отставке, проживал в своем сельце Дягилево Поречского уезда. У него было всего 77 крепостных крестьян. Четверо крепостных — возможно, должников его (заемные обязательства, воспользовавшись смутой, крестьяне порвали) — донесли на него французам. Сочинили, что убивает французских мародеров и крепостных своих склоняет к этому. На его земле действительно нашли закопанными двоих французских солдат. Однако это убийство могли совершить и сами крестьяне, как часто бывало. Скорее всего, донос был ложный. Завоевателей Павел Иванович, конечно, не любил, а мародеров тем более, но партизаном не был. Тем не менее по доносу его арестовали. Предлагали перейти на службу в Великую армию, сражаться против русских, давали чин полковника. Энгельгардт отказался и был приговорен к смертной казни. По его просьбе к нему позвали отца Никифора Мурзакевича — исповедовать и причастить перед смертью.

Казнили Энгельгардта возле Молоховских ворот. Смерть ему досталась нелегкая. Вначале прострелили ногу. Снова стали уговаривать перейти во французскую армию. Энгельгардт решительно отказался. Потом ранили в грудь и в живот — он все еще жил. И тогда добили выстрелом в голову.

Никифор Мурзакевич, как ни тяжело сам переживал, сколько мог облегчил последние минуты героя. Был при нем до конца: по просьбе осужденного и до места казни его проводил, и панихиду отслужил — просил на это дозволения у французов. Дозволили.

Жители, оставшиеся в городе, голодали. Питались кое-как яблоками, а потом и картошка пошла. Хлеба не было.

Отец Никифор осунулся, похудел. Он сильно сдал, когда одна за другой от недоедания и болезней умерли его мать, две дочери и воспитанница. Душа болела за близких, однако пустоты в ней, как тогда, после смерти жены, не было. Нужно было заботиться об оставшихся детях. Нужно было заботиться и о церквах. Он постоянно хлопотал за церкви, сам кидался защищать церковное имущество, если видел грабежи. Однако за всем уследить было невозможно.

Большинство церквей и монастырей разоряли грабители. Солдаты, приставленные по просьбе Мурзакевича для охраны собора, спали на амвоне, костер для приготовления пищи разжигали на мозаичном полу. Долго пришлось упрашивать, чтобы часового ставили снаружи. Потом сам военный губернатор Жомини вознамерился устроить в Успенском соборе хлебный склад. С трудом удалось отсрочить исполнение приказа. Не один раз бывал отец Никифор жестоко избит, защищая церковное имущество от мародеров.