Рутея (СИ)

Рейсовые сферобусы и сферотакси отпадали – их проще проконтролировать. Поезд не подходил – слишком долго ждать ближайшего пассажирского рейса, и слишком большое отклонение от «зачипованного» маршрута. Как и сферолёты дальнего следования – досмотр там куда более тщательный. Оставались «частники» – но где поймать частника, который летит в такую даль? Выход лежал где-то на поверхности, и лишь вглядевшись в поток транспорта над улицей, я вдруг понял, как можно решить проблему.

Заглядывая внутрь себя, я обнаружил, что мой характер за последние несколько дней сильно поменялся. Виной тому и перемены в жизни, и перепрошитые знания о синдикате. Я всё больше чувствовал себя частью большой закрытой системы, где много тайн даже внутри разных группировок. Мне по-прежнему было страшно думать о той жестокости, с которой придётся столкнуться, но с другой стороны во мне начинал просыпаться азарт первооткрывателя – я отправлялся заниматься совершенно неизвестной мне до этого сферой деятельности в среду, которая сильно отличается от того, где я был ранее. Какое-то время, понял я, мне придётся играть по правилам и искать компромисс между своей совестью и задачами синдиката.

Я вспомнил о друге-военном, с письма которого и началось моё путешествие сюда. Он жил в Дальноморске и при других равных условиях мог бы помочь с транспортом, но мой нынешний статус не предполагал общения с военными. К тому же, я с моим нынешним лицом приятель вряд ли узнал меня, да и впутывать его в эту историю не хотелось. Стоян Сиднеин всё ещё был в розыске, и на любого «своего» охранника и прокуратора мог найтись тот, кому интереснее отдать меня и моих сообщников в руки правосудия.

Оставалась тревога за Леонида, но подобные чувства я умело прятал поглубже, чтобы они не разрослись и не мешали решать текущие проблемы.

Глава 7

2. Сереброполис

Мне уже приходилось пользоваться автостопом, однако ловить курьерские сферолёты в квартале от хаба службы срочных доставок до этого не приходилось. Я слышал всего пару историй о том, как работники почты подбирали случайных автостопщиков, но риск был большим. Моя идея, конечно, могла показаться идиотской – я сомневаюсь, чтобы когда-то раньше иерархи синдикатов вроде Сиднеина пользовались автостопом, но в нашей ситуации нестандартное решение могло оказаться только кстати.

Мы ждали больше получаса, Георгий уже начал лениво спорить, как вдруг один из сферолётов с красно-синей символикой пошёл на снижение. Вероятно, наш курьер, наслышанный о теракте на вокзале, позарился за лёгкие деньги и решил нас подобрать. Традиции автостопа в Новоуралье и восточнее были настолько глубокими, что я не удивился, что это сработало.

Правда, попросил он дорого, и летел не в Сереброполис, а в Краснолес – восточный городок в трёх сотнях километров от Сереброполиса. Этот город предполагался как возможный пересадочный пункт на пути нашего следования в Сереброполис, поэтому мы согласились. Узнав о том, что мы монахи-обезьянники, он криво усмехнулся и замолчал, а через несколько минут, заметив спящего Джефа в клетке, в шутку попросил платы ещё за одного пассажира. Разумеется, мы ему отказали.

Мы разместились на верхних сиденьях, над пилотским креслом. Нижнюю и заднюю часть четырёхметрового аппарата занимали стеллажи, набитые ящиками. Коробки разных размеров, поставленные на полозья, были настолько идеально распределены по круглому объёму машины, что в нём оставался минимум свободного места. Крупные в центре, а мелкие ближе к сфере. Порой мне становилось интересно, как происходит процесс разгрузки такого агрегата.

Сферолёт был новым, амирланским, снабжённым компенсатором, и потому перерывы на рекреацию оказались редкими и не столь резкими, как на отечественных машинах. Меня потянуло в сон – такое часто происходит после какого-то внезапного стресса, – но только я задумал уснуть, как проснувшийся Джеф в клетке громко заверещал, прося корм.

– Ты брал ему пищу? Что он ест? – спросил я у спутника.

Георгий сначала посмотрел на меня, как на идиота, но потом спохватился, вспомнив, кто я такой, и поправился, приняв тон, свойственный монаху:

– Как и все наши малые собратья – фрукты, личинки насекомых, – он стал рыться в сумке. – У меня где-то оставлял яблоко…

Говорить при постороннем о делах синдиката я поостерёгся, поэтому решил поговорить о чём-то отвлечённом, заодно и получше узнать собеседника:

– Ты что такой кислый? Всё из-за вокзала напрягаешься?

Георгий поморщился.

– Девушка в Шимаке осталась.

Я усмехнулся.

– Переживать из-за женщин? Не велика ли честь для них?

Произнеся это, я сам немного удивился. Похоже, с «прошитыми» воспоминаниями мне передалась и частица характера Стояна. Раньше бы я такое не заявил.

Мой спутник начал рассказывать про свою девушку – аспирантку Магистрата Средополиса по авиастроению. Сначала ругал её сложный характер, стервозность, смешанную с замкнутостью. Потом стал расхваливать её внешность, особенности фигуры и уже был готов мне раскрыть тайны их взаимоотношений в постели, как я остановил его.