Рутея (СИ)

Увидев меня, она улыбнулась какой-то странной, неприятно-знакомой улыбкой и села на кресло напротив, приняв царственную позу. Она была всё в той же полупрозрачной тоге, которую я видел в день, когда меня «зачиповали». Теперь я был почти точно уверен, что белья под ней нет.

– Вы узнаете этого человека? – сказал Альберт. Я заметил, как он немного покраснел.

– Да, ваша светлость, – кивнула она. – Это наш брат по вере, который принял крещение от моих рук в Дальноморском монастыре.

Молодой прокуратор кивнул. У него вдруг стал какой-то безразлично-отсутствующий взгляд.

– Чип… Это вы его вживили?

– Нет, ваша светлость, – покачала головой Селестия. – Но я предполагаю, что этим занимались неблагонадёжные члены нашего братства, которых ныне нет в наших рядах.

– Как их зовут?

– Артур и Радик. Первый погиб на теракте месяц назад, второй выбыл позже.

Альберт снова кивнул. При упоминании Радика холодок побежал по спине. Откуда она может знать про это? Ведь она не была в составе синдиката?Не менее странным показалось то, что он не спросил фамилии Артура и Радика.

После небольшой паузы он ответил.

– У вас есть программатор?

– Есть. Но не с собой. В Дальноморском монастыре.

– Хорошо… Забирайте и перепрограммируйте его.

– А как же база данных? Как же ваш рапорт об Антоне Этоллине?

– Сотру…

У меня волосы встали дыбом. Я вскочил со стула.

– Чёрт возьми, Альберт, она же гипнотизирует тебя! Это психоиндуктор! Эй, парни!

– Тише, тише, – Селестия поднесла палец к губам. – Не бойся, так надо.

Я посмотрел на Альберта. Он, казалось, не слышит нас – он ушёл в транс и, не мигая, глядел на стенку с портретом Верховного Директора. Селестия поднялась и повторила.

– Так надо. Поверь. Идём со мной.

– Что надо? Куда надо? Обратно в синдикат?

Она перешла на шёпот.

– Надо отключить этот чёртов чип. Доверься мне, я не из синдиката. Или ты хочешь, чтобы тебя с риском для жизни резали эти болваны? Думаешь, откуда у них прошлый образец и знания о том, что бывают неудачный исход?

Мы прошли мимо Ларисы. Девушка сказала «всего доброго», даже не взглянув в нашу сторону. Вышли в коридор.

– Откуда у вас программатор?

– Я забрала один у Майка Фарвоздина. И можно на ты.

Её речь стала гораздо более спокойной и естественной. И какой-то… очень знакомой. А холодный взгляд бесследно исчез.

– У него?! У второго лица синдиката?

– Понятия не имею, какое он лицо. Так или иначе, программатор у меня в монастыре. Полетели.

Мы поднялись на площадку ангара – там стоял маленький, но быстрый двуместный сферолёт «Лебедь». Я остановился, схватившись за обруч. В голове всё ещё крутилось «берегись женщины».

– Почему ты медлишь, Антон? – улыбнулась она.

– Откуда мне знать, что ты не врёшь? И почему ты так назвала меня?

Она начала сердится.

– Ты знаешь, пока мы тут будем разбираться, Альберт может очнуться. Я не до конца уверена в том, насколько мой гипноз силён.

– Почему, кстати, не загипнотизируешь меня? Давай, пробуй!

Она смотрела на меня секунд пять, потом спросила, усмехнувшись:

– Ну, как, действует?

– Ни капли.

– Вот. Собственно, главная цель того обряда посвящения и была – лишний раз проверить, действует, или нет. Если ты хочешь узнать, почему не действует, и всё ещё не хочешь, чтобы капсула в твоей голове взорвалась через тридцать с небольшим часов – то отбрось подозрения и поторопись.

Я мысленно махнул рукой и сел в сферолёт. Действительно, мне уже практически нечего было терять.

Створки ангара раскрылись. Селестия села за руль и сказала, хитро улыбнувшись:

– Они ещё не знают, какую важную фигуру в игре упустили.

– Тебя? Или меня? – спросил я в порядке бреда.

– Обоих!

Мы взлетели над посёлком и полетели на восток. Она убрала руки от руля и полезла в сумку.

– Автопилот? Я не видел, чтобы ты его включила!

– Не бойся, случай с Радиком не повторится. Техника надёжная. А управляю им мысленно.

Я не сильно удивился. Нейроинтерфейсы уже давно были в разработке.

– Откуда ты знаешь о Радике?

– Следила. Через колобусов. Они были моими глазами.

Мне стало не по себе от осознания её возможностей.

– И много вас таких, в вашей Церкви?

– Ха, в Церкви! – рассмеялась она. – Ты до сих пор серьёзно думаешь, что я – жрица обезьянников?

– А кто же? Ведьма? – усмехнулся я.

– Ну, в средневековье, земное или местное, боюсь, моих коллег называли бы примерно также. Но – нет, это слишком грубо.

– И давно ты за мной следишь?

– Давно.

Дальше мы какое-то время летели молча. Внизу, после пруда Чёрной Серьги, лежали заболоченные равнины, среди которых виднелся дым костров.

– Там живут мрисса, – зачем-то сказала она.

После всего произошедшего это показалось наименее удивительным, но я всё же спросил:

– Граница же намного восточнее?

– Да, но здесь живут только фратрии Са – изгнанники и Огогигл – которые отшельники, люди искусства и прочие странные товарищи. Они тоже пытаются колонизировать мир, уже не в первый раз. Только выходит у них это намного хуже, чем у людей.

Я кивнул. Она поняла, что попытка разрядить неловкое молчание оказалась не очень удачной, и спросила:

– Что, Антон, всё ещё не доверяешь мне?