Рутея

Я сидел в сферобайке, наверное, минут пять, обдумывая случившееся, пока на пороге особняка не появился пузатый хозяин и не начал кричать на меня и грозить горохраной. За сферобайк этот я больше не садился (как и за все другие летательные аппараты до семнадцати лет), и что с ним стало, мне не известно. Мне удалось сдержать язык за зубами в первые дни, позже я поделился историей с парой друзей, но никто мне не поверил. Потом, намного позже, я поделился историей со своей женой, Иреной. Она была крещённой в одной из единобожеских церквей, хоть и никогда не являлась верной прихожанкой, и потому ответила мне что-то вполне обычное, что говорят в таких случаях:

— Чудеса бывают. Возможно, за нами кто-то следит оттуда, сверху, и помогает нам.

Так вот, иногда я вспоминал — даже не то моё падение, а эту её фразу, спокойную, достаточно наивную и тихую, которая наложилась на воспоминания о падении и сделала их менее драматичными. Следят. Помогают.

Знать бы, кто помог ей покинуть квартиру.

* * *

«Сереброполис — пятый по величине город Рутенийской Директории, крупнейший порт в Северном океане на побережье Серебряного Залива, столица Восточной Субдиректории. Первопоселение с 2073 года, колонизировался преимущественно сферолётами 'Владивосток», «Уренгой», «Одесса» и «Маракайбо». Столица порубежного расселения в эпоху Малого Средневековья, центр независимых княжеств во времена раздробленности. Центр машиностроения, авиа– и судостроения, деревообработки, нефтяной, горнодобывающей промышленности, стеллерного и мясного животноводства. Город-герой рутенийско-амирланской войны. Город-побратим Нью-Сиднея (Амирлания), Геалдакарта (Иаскан) и Аргентумаидо (Бризза). Демографический и национальный состав (…). Цитадель города (модернизация 2545 г.) вмещает 700 000 человек.

Город получил название от месторождения самородного серебра, обнаруженного первыми колонистами. Позже имя города дало название неоклассическому жанру музыки (см. «музыка серебра») и диалекту креольского языка (язык серебра, платаленгва).'

(из туристических справочников)

В Сереброполис мы прибыли вечером того же дня, уже затемно. Сферолёт наш влетел в город с юга, и я глядел вперёд, любуясь картиной ночного города. Россыпь огней протуберанцами пригородов впивалась в прибрежные леса, разбегаясь гирляндами вылетающих сферолётов. На побережье было особенно многолюдно, в небо взлетали фейерверки и светили лазеры, и я заинтересовался, что там может быть.

Со мной летели Радик, Георгий и водитель, имя которого я не счёл нужным запоминать. Все устали за день и разговаривали мало, лишь водитель обмолвился, прокомментировав столпотворение на набережной:

— Фестиваль музыки серебра проходит. Первый день, завтра снова будет.

После его слов сначала вспомнились трансляции с фестивальных сцен, которые я видел ещё в детстве. Этот старинный жанр возник именно в этих краях ещё века три назад, его впервые стали играть рыбаки и рабочие фабрик Сереброполиса. Следом вспомнился троюродный брат Леонид, который играл в том числе и музыку серебра.

Мы пролетели над самым центром города, по магистрали, отделяющей исторический центр с малоэтажной «средневековой» застройкой у побережья от центра делового, который десятком пирамидальных небоскрёбов подпирал небо. Затем пролетели мимо десятка спальных кварталов-микрогородов и свернули к побережью.

Я знал, что мы должны встретиться с Христофом, чтобы он передал мне мои полномочия. Главная явочная квартира синдиката располагалась в пригороде, я знал её местоположение и слегка удивился, что водитель повернул с маршрута в сторону побережья.

— Что, не на квартиру? — ворчливо спросил я. — Мне уже жрать и спать хочется.

— Погоди, Стоян, тебе обязательно нужно сюда, — сказал Радик. — Мы покажем тебе кое-кого.