RUтопия

Здесь можно добавить — и власти пророка, тогда как все официальные религии уже безраздельно управляются кастой жрецов

. (→ 2–1)

Описывая музыкальное удовольствие, Хаким-Бей приходит к довольно неожиданному определению:

Музыка есть абсолютный символ праздничного, а потому и столь высоко ценившегося Бахтиным «материально-телесного низа». В опьянении веселой компании на карнавале музыка предстает перед нами как что-то вроде утопической структуры или формирующей силы — музыка сама становится «порядком близости»… Амбивалентность музыки позволяет ей дрейфовать между высоким и низким и все же оставаться цельной. Это и называют «традицией».

Многие святые отцы раннего христианства приходили к такому же парадоксальному пониманию традиции — где пренебрегают низким, там не бывает и высокого. Ныне эту истину иллюстрирует великолепное название одной из самых мистических русских рок-групп — «Оргия Праведников». Ее лидер Сергей Калугин напрочь отрицает консервативную жреческую идеологию внешнего «благообразия»:

Традиция не живет имитацией прошлого. Традиция вечна и потому всегда умеет говорить языком своего времени. А рок — это и есть один из языков современности. Играя его, мы вовсе не игнорируем происходившего в музыке до нас. Наша музыкальная ткань ничуть не менее благородна, чем у композиторов минувших эпох. И внимательный слушатель разглядит в нашей музыке многие аллюзии и цитаты, обращения к различным культурным кодам. Интересно, что претензии ко мне со стороны сушеных интеллектуалов в основном упираются в мой внешний вид, а не в суть того, что я делаю. Люди поверхностные видят лишь поверхность. Определенная категория слушателей привыкла уважать себя за мой счет. Типа мы такие крутые, сидим и слушаем чрезвычайно элитарную музыку и отслеживаем цитаты из Дионисия Ареопагита. И пока мой внешний вид не препятствовал им ощущать себя занятыми серьезным делом, все было в порядке. Но когда я выхожу с синим ирокезом и в полосатых штанах, для них все рушится. Они начинают чувствовать себя идиотами, каковыми, если честно, и являются.

* * *

Иоахим Флорский, средневековый христианский[42]

мистик, разработал идею трех эпох мировой истории, которые последовательно соответствуют лицам Бога-Троицы. Первой была эпоха Отца, Ветхого Завета. Это эпоха прямого подчинения вертикальной иерархии, уходящей в неведомую трансцендентность. Вторая эпоха — от рождества Христова — принадлежит Сыну, Новому Завету. Это эпоха, когда Церкви вверено организовать добровольное, сыновнее исполнение людьми Божественных заповедей — однако мирские власти и гражданские законы все еще необходимы. Но затем должна начаться третья эпоха — Святого Духа. Люди будут обладать духовными телами, и евангельские истины воплотятся естественным образом. На земле победят мир, свобода и любовь, а всякая власть отомрет за ненадобностью. Ибо «Дух веет, где хочет».

В этой третьей эпохе никакой нужды в жреческой касте уже нет — и потому неудивительно, что учение Иоахима было осуждено папскими жрецами как «еретическое». Как и бывает со всеми пророками…

Это учение практически в точности совпадает с культурологической моделью истории: премодерн — модерн — постмодерн. Постмодерн в этом контексте выступает не «отрицанием» Традиции, но напротив — ее финальным «аккордом» и максимальным воплощением.