Ружья Авалона

— Лично я вам не конкурент! — воскликнул Ганелон, рубя шпагой направо и налево. Но я с вами. Креститесь, когда сможете!

Мы убивали, убивали и убивали, но вскоре противник начал одерживать верх. Звери, похожие на людей, и люди, похожие на зверей, окружали нас со всех сторон. Мы отчаянно защищались, и в это время подтянулась наша основательно потрепанная пехота. Бой закипел с новой силой. Мы вновь бросились в атаку (в нашем авангарде осталось человек сорок-пятьдесят), ворвались в ворота и очутились во дворе, где на нас напали обороняющиеся. Двенадцать всадников, которым удалось пробиться к входу в высокую черную башню, были встречены ее стражами.

— Вперед! — вскричал Ганелон, спешившись и кидаясь в бой.

— Вперед! — вскричал Ланс, и я подумал, что они имеют в виду либо меня, либо друг друга.

Я решил отнести этот призыв на свой счет, отделился от сражающихся и побежал вверх по лестнице. Я не сомневался, что найду рогатого в верхнем помещении башни. Мне придется вызвать его на дуэль и победить, потому что именно я был виновен в том, что он появился на этом Отражении. Может, у меня не хватит сил, но попытка не пытка. К тому же никто, кроме меня, не знал, кто он такой. На верхней площадке лестницы я остановился перед тяжелой деревянной дверью, запертой изнутри на засов. Я отступил на шаг, ударил ногой что было сил, и дверь рухнула с громким треском. Он стоял у окна, человек, одетый в легкие доспехи, с козлиной головой на широченных плечах. Я переступил через порог. Когда дверь упала, он повернулся и теперь смотрел на меня в упор, пытаясь заглянуть в глаза сквозь прорезь шлема.

— Смертный, ты зашел слишком далеко, — сказал он. — Ведь ты смертный?

— Спроси у Страйгаллдвира, — ответил я.

— Ты тот, кто убил его, — бесстрастно произнес он. — Скажи, он узнал тебя?

— Может быть.

На лестнице послышались шаги, и я быстро отступил влево. В комнату ворвался Ганелон.

— Стой! — крикнул я.

Он вздрогнул, остановился, как вкопанный, и медленно повернулся ко мне.

— Это оборотень. Кто он такой?

— Грех, который я совершил, прокляв то, что любил всем сердцем. Отойди в сторону и не мешай. Он мой.

— Я не помешаю. — Ганелон остался стоять на месте.

— Ты сказал правду? — спросил рогатый.

— Сейчас узнаешь, — ответил я и бросился на него.

Но он не скрестил со мной шпаги. Его поступок посчитал бы глупостью любой, даже самый неумелый фехтовальщик. Он бросил в меня свою шпагу, сверкнувшую, подобно молнии. Когда она летела, громыхнул гром. За окном разбушевалась буря. Я уклонился, шпага вонзилась в пол и тут же вспыхнула ярким пламенем. За окном сверкнула молния. Ослепленный, я замешкался, и в это мгновение оборотень кинулся на меня. Он прижал мои руки к бокам; рога ударили по забралу шлема раз, другой… Но я напряг мускулы, и захват постепенно начал слабеть. Я бросил Грейсвандир, рванулся, высвободился из железных объятий, и в этот момент глаза наши встретились.

— Повелитель Амбера, почему ты убиваешь нас? — спросил он. — Ведь это ты открыл нам путь.

— Я сожалею о своем безрассудном поступке и надеюсь исправить ошибку.

— Слишком поздно. К тому же отсюда ли надо начинать?

И он вновь ударил меня рогами. Реакция у него была просто фантастической. Я не успел защититься и отлетел к стене. А затем он поднял руку, сделал знак, и внезапно я увидел придворных Хаоса на марше — видение, от которого волосы дыбом встали на моей голове и холодом сковало душу. Что я натворил?!

— Вот видишь? — сказал оборотень. — Ты открыл путь. Так помоги нам сейчас, и мы вернем тебе то, что ты считаешь своим по праву.

Какое-то мгновение я колебался. Возможно, он выполнит свое обещание, если я помогу. А что дальше? Мне придется все время быть начеку. Союзники на короткое время, мы будем рады перегрызть друг другу глотки, как только каждый добьется своего… И все же, если в моих руках окажется вечный город…

— Значит, договорились? — прозвучал резкий блеющий голос.

Я подумал об Отражениях и об Отражениях Отражений… Не торопясь, расстегнул застежки шлема… И швырнул его в оборотня, который, казалось, не сомневался в моем согласии. По-моему, Ганелон в это мгновение шагнул вперед. Я стремительно кинулся на рогатого и прижал его к противоположной стене.

— Нет! — сказал я.

Его руки, похожие на человеческие, сомкнулись на моей шее в ту самую секунду, когда я сдавил ему горло. Сжав пальцы, я резко перекрутил ладони. Думаю, он сделал то же самое. Я услышал хруст — так ломается сухая хворостина. Помню, мне стало любопытно, чья шея сломана. Моя страшно болела…

Я отрыл глаза и увидел небо. Я лежал на одеяле, постеленном на земле.

— Боюсь, он останется жить, — услышал я голос и, медленно повернув голову, увидел Ганелона.

Он сидел на краешке одеяла рядом с Лорен.

— Как дела? — спросил я.

— Мы победили. Вы были правы: когда погиб оборотень, Хранители упали без сознания, а животные и прочая нечисть сгорели.

— Хорошо.

— А я сижу и размышляю, почему я перестал вас ненавидеть.

— И к какому выводу ты пришел?

— Трудно сказать. Может быть, потому, что мы очень похожи друг на друга. Хотя нет… не знаю.

Я улыбнулся Лорен.