Ружья, микробы и сталь. История человеческих сообществ

Очень характерная особенность “Ружей…” состоит в том, что в тексте практически отсутствуют имена. Это не случайно: основные достижения человечества, даже если они связаны с именем конкретного человека, случились в бесписьменную эпоху или в бесписьменных обществах. Трудно сомневаться, что доместикация лошади несравненно более значимое историческое событие, чем битва на Куликовом поле, однако сколько людей с точностью до года знает дату второго из них, и сколько сможет назвать тысячелетие, когда случилось первое?.. Вот еще одно неожиданное достоинство книги – ее можно читать как каталог человеческих достижений, в котором, в отличие от учебника истории отечества, правильно масштабированная временная шкала. Даймонд делает не первую, но необыкновенно увлекательную попытку описать “макроисторию” и уже за это заслуживает всяческих похвал: бесписьменные общества занимают куда меньше места в популярной культуре, чем они того заслуживают. Возможно, благодаря “Ружьям, микробам и стали” в учебниках истории появится наконец глава про головокружительную австронезийскую экспансию, освоение важнейших сельскохозяйственных культур и другие эпохальные события бесписьменной эры. И учебники истории станут от этого чуть-чуть интереснее и точнее.

Андрей Бабицкий, Москва, 2009

Предисловие

Почему всемирная история похожа на луковицу?

Эта книга – моя попытка кратко изложить историю всех людей, живших на планете за последние тринадцать тысяч лет. Я решил написать ее, чтобы ответить на следующий вопрос: “Почему на разных континентах история развивалась так неодинаково?”. Возможно, этот вопрос заставит вас насторожиться и подумать, что вам в руки попал очередной расистский трактат. Если так, будьте спокойны – моя книга не из их числа; как станет видно в дальнейшем, для ответа на мой вопрос мне даже не понадобится говорить об отличиях между расами. Моей главной целью было дойти до предельных оснований, проследить цепь исторической причинности на максимальное расстояние в глубь времен.

Авторы, которые берутся за изложение всемирной истории, как правило, сужают свой предмет до письменных обществ, населявших Евразию и Северную Африку. Коренным обществам остальных частей мира – Африки к югу от Сахары, Северной и Южной Америки, архипелагов Юго-Восточной Азии, Австралии, Новой Гвинеи, островов Тихого океана – уделяется лишь незначительное внимание, и в основном тем событиям, которые происходили с ними на позднейших этапах истории, то есть после того, как они были открыты и покорены европейцами. Даже внутри Евразии история западной части континента освещается гораздо подробнее, чем история Китая, Индии, Японии, тропической Юго-Восточной Азии и других обществ Востока. История до изобретения письменности – то есть примерно до начала III тысячелетия до н. э. – также излагается сравнительно бегло, несмотря на то что она составляет 99,9 % всего пятимиллионолетнего срока пребывания человека на Земле.

Подобная узконаправленность историографии имеет три недостатка. Во-первых, интерес к другим народам, то есть народам, проживающим не в Западной Евразии, сегодня по вполне понятным причинам становится все более массовым. Понятным, потому что эти “другие” народы преобладают в населении земного шара и представляют подавляющее большинство существующих этнических, культурных и языковых групп. Некоторые из стран за пределами Западной Евразии уже вошли – а другим вот-вот предстоит войти – в число наиболее экономически и политически могущественных держав мира.