Рыбак из Внутриморья

Дверь отъехала в сторону, и в каюту заглянул врач. При виде его знакомой лысины и желтоватого встревоженного лица Шевек несколько остыл и отступил в темный угол, откуда с возмущением заявил:

— Мою дверь заперли!

— Извините, доктор Шевек… всего лишь мера предосторожности… можно подцепить любую инфекцию… Приходится никого к вам не пускать…

— Не пускать никого ко мне или запирать меня ото всех — это абсолютно одно и то же, — сказал Шевек, глядя на доктора с высоты своего немалого роста светлыми ошалелыми глазами.

— Безопасность…

— Безопасность? А в аквариум вы меня посадить не хотите?

— Не желаете ли пройти в офицерскую кают-компанию? — поспешно спросил доктор примирительным тоном. — Кстати, вы не голодны? А может, хотите одеться? А потом мы прошли бы в кают-компанию и…

Шевек внимательно посмотрел на доктора: узкие синие брюки, заправленные в высокие, удивительно мягкие и гладкие сапожки; сиреневая легкая куртка или блуза спереди на застежке в виде серебряных крючков; у ворота и на запястьях из-под нее выглядывал тонкий трикотажный свитер ослепительной белизны.

— Значит, я не одет? — наконец изумленно спросил Шевек.

— О, конечно! Пижамы, в общем, вполне достаточно… У нас тут, знаете ли, свободно, никаких особых правил этикета… Тем более на грузовом корабле!

— Пижамы?

— Ну да, того, что на вас. В этом спят.

— Спят в одежде?

— В пижаме.

Шевек был потрясен. Он помолчал и спросил:

— А где та одежда, что была на мне?

— Ах, та? Я отдал ее почистить… простерилизовать… Надеюсь, вы не возражаете, доктор Шевек?… — Он пошарил по стене — открылась панель, которой Шевек обнаружить пока не успел, и оттуда вылетело нечто, завернутое в бледно-зеленую бумагу. Врач вынул из свертка старый костюм Шевека, который выглядел теперь чрезвычайно чистым, хотя, похоже, несколько уменьшился в размерах; затем он скомкал бумагу, нажал на другую панель, сунул бумажный комок в открывшееся взору мусорное ведро и неуверенно улыбнулся:

— Прошу вас, доктор Шевек.

— А что стало с бумагой?

— С какой бумагой?

— С зеленой?

— Ах, это! Я ее выбросил.

— Выбросили?

— Ну да, в мусорное ведро. Ее потом сожгут.

— Вы сжигаете бумагу?

— Я, конечно, не совсем уверен… возможно, мусор просто выбрасывают в космос… Я ведь не врач-космонавт, доктор Шевек, летаю не так часто. Мне была оказана честь сопровождать вас, поскольку у меня богатый опыт общения с инопланетянами. Например, с посланниками Земли и Хайна. Кроме того, именно я отвечаю за процесс профилактической вакцинации и адаптации всех инопланетян, прибывающих в А-Йо; впрочем, вы, разумеется, не совсем обычный инопланетянин… не в полном смысле этого слова… — Он смущенно посмотрел на своего собеседника. Шевеку далеко не все было понятно, но его покорила эта тревожно-робкая доброжелательность.

— Да-да, конечно, — сказал он. — Возможно даже, что у нас с вами на Уррасе была одна и та же прапрапрабабка — лет этак двести назад. — Он уже надевал свою привычную одежду и, натягивая через голову сорочку, заметил, как врач сует желтую в синий горошек пижаму в контейнер для мусора. Шевек на мгновение замер, так до конца и не просунув голову в ворот, потом быстро натянул рубашку и заглянул в «мусорное ведро»: там было пусто.

— Эту одежду тоже сожгут?

— Ах, да это же дешевенькая пижама, так сказать, для одноразового пользования… надел и выбросил… сделать новую дешевле, чем стирать ее или чистить…

— Дешевле… — задумчиво повторил Шевек. Он пробовал это слово на вкус — так палеонтолог смотрит порой на какую-нибудь крошечную окаменелость, в которой для него воплощен целый археологический период.

— Боюсь, ваш багаж пропал… во время… вашего поспешного… последнего броска по взлетному полю… Надеюсь, там не было ничего особенно важного?

— Я ничего с собой не взял, — ответил Шевек. Костюм его стал практически белоснежным и действительно несколько подсел, но все же сидел вполне сносно. Приятным было и знакомое прикосновение грубоватой ткани из волокна холум. Он снова чувствовал себя самим собой, прежним. Несколько успокоенный этим, он сел на кровать лицом к врачу и сказал:

— Видите ли, мне понятно, что у вас все иначе, чем на нашей планете. На Уррасе нужно все себе покупать. Поскольку я направляюсь к вам, не имея денег, а, стало быть, не имея и возможности что-либо купить, значит, я должен был что-то принести с собой. Но много ли я мог захватить с Анарреса? И что именно? Одежду? Ну хорошо, я мог бы взять еще два костюма. Но как быть, например, с едой? Разве я мог бы привезти с собой на другую планету достаточно пищи? И на какой срок? Итак, у меня ничего нет, купить я тоже ничего не могу. Если на Уррасе захотят сохранить мне жизнь, то должны все это мне просто дать. Но ведь тогда получится, что я заставляю вас вести себя подобно жителям Анарреса! То есть делиться, давать даром, а не продавать. Так, во всяком случае, мне представляется. Хотя, разумеется, вам совсем необязательно сохранять мне жизнь… Ведь вы уже поняли, что я самый обыкновенный НИЩИЙ!