Рыбалка

На средства фабрики очень быстро построили несколько щитовых домов на четыре семьи и всех погорельцев расселили. Зато у каждой семьи стало по отдельной комнате, а то и по две, кухне, кладовке и туалету с прорезанным отверстием. И появилось еще одно достижение цивилизации – природный газ в больших баллонах, который регулярно привозили из районного центра, во избежание повторных пожаров. При этих домах были и небольшие огородики, на каждую семью по паре соток, на которых обычно сажали картошку, помидоры, огурцы. А вот воду надо было брать из уличных колонок ведрами, но в те времена это всех устраивало. У бабушки, как я помню, был дом 16 квартира 1, а названия улицы просто не было.

В нее я без предупреждения, и завалился со своей молодой супругой. Прасковья Павловна меня всегда любила и жену мою приняла сразу и безоговорочно. Помню, мне хвалила ее: «Какая тебе, внучок, красивая жена досталось, лицо, вон какое круглое». Это был ее эталон женской красоты. Правда, почему совсем неполное лицо моей избранницы она называла «круглым», для меня всегда было загадкой.

Приехали мы уже после обеда, но бабушка нас накормила простой деревенской пищей, разогретой на газовой плите—каким-то супом, жареной картошкой и овощами. Я сходил в зименки за удилищами из орешника, который хоть и в небольшом количестве, но рос среди сосен. Лески, крючки, грузила купил заранее, еще в Иваново. За пять-десять минут изготовил две полноценных удочки для вечерней рыбалки. С детства помню, что рыба лучше клюет вечером или рано утром, обеда, видимо, она не признавала.

До реки надо было идти около километра по болотистому месту. Но местные мужики строили там мостки из досок, и проблем для пешеходной прогулки никаких не было. За рекой было село Санково, храм в нем давно был разрушен до основания, но, тем не менее, звали не деревней, а именно селом. Его жители также работали на фабрике в Бушарихе и ежедневно ходили мостками, по которым добрались до реки и мы. Берега соединял деревянный мост, который местные жители звали «лавами». Шириной он был метра полтора, с одной стороны были перила. Каждую весну, при разливе реки, мост ломало ледоходом, и переправа осуществлялась только на лодках. Но от работы это никого не освобождало. Некоторые рабочие на время разлива даже снимали квартиры в Бушарихе для того, чтобы не утруждать себя ежедневно заботой о том, как добраться домой и опять на фабрику. Когда вода спадала, мост восстанавливали.

С этим мостом у меня связаны хоть и детские, но не совсем приятные воспоминания…. Когда я в возрасте примерно тринадцати лет, приехал в гости к своей бабушке, то, как обычно, пошел на речку искупаться и заодно встретить своих друзей-погодок. На лавах стояла симпатичная девочка, по виду моего возраста, и хотела с моста нырнуть в воду, но никак не решалась. Высота до воды была около двух метров. Я нырял раньше неоднократно с этого места и хотел показать понравившейся девчонке мастер-класс…. Обычно в этом месте было достаточно глубоко и я, рядом с ней, подпрыгнул и полетел вниз. Как на грех, забыл я в тот момент пословицу: «Не зная броду, не прыгай в воду». Мне думалось, что в полете я похож на изящного дельфина…но, наверное, со стороны больше напоминал неуклюжего бегемотика. Войдя в воду головой вниз, сразу ощутил, что река обмелела, руками воткнулся в речной песок и почувствовал сильную боль в левом плече…. Что-то хрустнуло. Вывихнул левую руку в плечевом суставе, хорошо, что не потерял сознания под водой. Когда поднялся и пошевелил больной рукой, кость с хрустом и болью встала на место. Но в дальнейшем, время от времени, вывих повторялся и, в итоге, стал хроническим. Когда подрос, из-за этого мне даже выдали, как говорили в народе, белый или волчий военный билет, освобождающий от службы в армии…

Вот с этих лав и удобно было рыбачить – и сухо, и удочку закидывать можно было ближе к середине реки. Туда мы и направились со своей женой. В одной руке у меня было две длинных удочки с намотанными на них снастями, в другой – банка с червями, которых я предусмотрительно накопал у своей бабушки на огороде. Наташа несла пустой бидончик, его мы намеревались наполнить речной водой и пойманной рыбой. Я бы чаще рыбачил и с большим удовольствием, если бы не надо было живого червяка одевать на крючок. Он при этом извивался, сопротивлялся, как мог…и ему, наверное, было больно. Да и пойманной рыбе, когда у нее изо рта выдергивался крючок, тоже приходилось не сладко. Кто-то не обращал на это никакого внимания, а я, почему-то так не мог…

Пришли на место мы около двадцати часов. Было тепло, но не жарко, солнце клонилось к горизонту, небо ясное, где-где проплывали редкие облака. Было слышно кваканье лягушек и стрекот кузнечиков, ветра почти не было. Ощущение комфорта и беззаботности на душе.