Рыбалка в Пронькино (СИ)

— Мама рóдная… Это значит ему как в старые времена, тюрьму ссылкой заменили. — Машка прочувствованно вздохнула. — А мне он никогда не рассказывал…

— Ну а как ты хотела… Понятное дело, у нас тут не Америка, житуха тяжёлая, Народишко большей частью повымер, времена мутные. Радиация опять же давит… но всё же не Понтиак. А может быть, это просто легенда прикрытия…

— Чего? — Машка недовольно поморщилась. — Ты по-русски выражаться можешь?

— Ну то что ему в разведцентре велели про себя рассказывать, короче. Если это не легенда, а правда, то он у нас тут даже не как вольняшка на промзоне, а ему всего-то зэковскую робу на армейскую х/б поменяли. Но есть одна заковыка. Не вижу я в нём тюремных ухваток, хоть убей. А должны быть! Тюрьму из человека не вынуть никогда. Стоит раз побывать, и на всю жизнь.

— Во как? А я то всё думала-гадала, и чё это он меня вроде как по-тюремному пользует, со знанием дела… Мой-то Колчин, покойник, так сроду не умел. Впрочем, я когда за него замуж шла, знала уже что ебаришко-то он средненький.

— А ты-то откуда знаешь как по-тюремному?

— Много будешь знать, скоро состаришься. — хитро ухмыльнулась Машка щербатым ртом и повесила ведро на крюк водяной колонки.

Толян нажал на тугой рычаг обеими руками, и в ведро полилась ржавого цвета струя, сперва дробно побренчав об дно, а затем крутя мутноватые вихри во вспухающей толще воды. Машка набрала второе ведро и пошла к сараю, с отвращением пнув по пути заднюю часть разрубленной лягушки. Лягушачий зад дёрнулся и тоскливо заскрёб длинными когтями по земле. Машка испуганно ойкнула, расплёскивая воду из вёдер, и ускорила шаг.

Зашли в сарай. Ветхие стропила с трудом удерживали дырявую крышу из полусгнившей дранки, на которой почти уже не осталось рубероида. На стальных сборных стеллажах в два ряда располагались огромные металлические ящики по форме и размерам напоминавшие иностранные гробы. Ближайший к двери ящик источал сильный жар и тонко назойливо верещал. Машка отошла подальше, размахнулась и окатила ящик водой из ведра. Ящик зашипел густо и злобно как Змей-Горыныч, и сарай наполнился облаками пресного пара. Машка облила ящик из второго ведра, и через минуту пронзительная трель сигнализации затихла. Толян проводил глазами Машкин зад, удаляющийся с пустыми вёдрами обратно к колонке, хмыкнул, подошёл к одному из контейнеров и стал внимательно его разглядывать.

К верхней панели контейнера была приварена металлическая пластина с эмблемой радиации и надписью: «Контейнер КХДМ-3П. Модифицирован для хранения Плутония 239. Собственность ХДМ «Откат». Складировать в высоту не более двух рядов. Не кантовать! Избегать контакта с едкими химическими веществами! Работникам ХДМ без допуска по форме «30А» вскрывать контейнер и изменять режим его работы категорически запрещается. Посторонним лицам запрещается приближаться к контейнеру, рассматривать его, фотографировать и производить любые иные действия с контейнером под угрозой уголовного преследования.»

Рядом с этой пластиной располагалась небольшая дверца из толстого закалённого стекла. За стеклом виднелись какие-то надписи. Толян раньше не интересовался, а тут отчего-то вдруг нагнулся и начал разбирать нечёткие буквы:

Содержимое ёмкости: оружейный плутоний 239

Масса: 7571 грамм

Форма: полусфера, диаметр 122 мм

Дата укладки: 12 марта 2027 года

Время окончания укладки: 15:23 Мск

Укладчица: Михеева Н. А.

Замедлители нейтронов засыпаны в полном объёме.

Засыпал и утрамбовал по схеме: Свидригайло М. И.

Цифровую комбинацию для кодового замка с окончанием «2379» подготовил сменный шифровальщик: Рабинович М. И.

Ёмкость закрыта на кодовый замок, загерметизирована, опломбирована и установлена в режим бессрочного хранения.

Ответственный установщик: Шишкин В. А.

Контролёр: Печужкин И. П.

Герметичность ёмкости и отсутствие утечки радиации проверил:

Техник-дозиметрист Хайруллин Р. М.