Рысья гора

Его рука выключает газовую плиту, а вторая обхватывает живот. Я начинаю превращаться в нечто аморфное, буквально как эти сраные макароны. Готовить я не умею, но минет и омлет готовлю как надо. Мне нравится, что он такой высокий и сильный стоит сзади и дышит мне в затылок. Иногда Олегова мягкотелость куда-то исчезает, и вместо нее остается мужик, сильный, властный, и голодный до жесткого траха. В такие редкие моменты я ловлю себя на том, что возможно люблю его. Точнее такую версию его, которая не позволяет собой манипулировать, и показывает, кто здесь папочка.

И я падаю на колени… Опять.

***

Мне нравятся именно такие клиенты, о которых говорят, что они чертовы ублюдки. Сильные, агрессивные, с какими-то варварскими чертами лица. У женщин есть типаж femme fatale, образ роковой женщины, от союза с которой ждать хорошего не следует. И есть подобный типаж у мужчин. Это те, о которых говорят, что они плохо кончат. То есть не в постели, а свою жизнь. Обычно им за тридцать, у них есть машина и деньги. Когда ты с ними катаешься по ночному Рысьегорску, они называют тебя своей малышкой, и ведут тачку так, будто за ними гонится сам дьявол. Я обожаю мужчин, у которых есть оружие, или желание начистить кому-нибудь рожу.

Я не одна такая. Нэнси обожает таких дядечек, и к сожалению влюбляется в каждого, точно зная, что очередной предмет воздыхания больше в придорожном комплексе никогда не появится. Или, что хуже, и сопровождается слезами в подушку — снимает другого мальчика. Или девочку.

Да, есть хорошие обычные мужчины, которые не позволяют себе грубостей, но будучи всегда уязвленными обстоятельствами жизни, мы ищем подсознательно защитника. А каким должен быть защитник против целого жестокого мира? Правильно, таким-же жестоким.

Если у каждой из нас спросить про отцов, то почти все мы ответим, что таковых у нас не было. В жизни ребенка присутствие адекватного отца жизненно необходимо. Если такового нет, то мы будем искать его в отношениях, выкручивая регулятор инфантильности на максимум.

Мне нравится, что Олег оставляет на мне синяки. Если не он, то их оставлю я. Вы можете меня обвинить в мазохизме, но я сама мягкотелая, и мне не очень нравится доставлять боль другим. А тут либо ты, либо тебе. Я пыталась быть сукой, но выходит карикатура.

***

Звонит Анюта и радует меня вестью, что она уже в Рысьегорске, и очень хочет встретиться. Я пишу Нэнси, но он в другом городе. Но есть еще Игорек — парень с комплекса, который работал вместе с нами прошлую осень. Я звоню ему, и он тоже хочет встретиться. Говорит, что есть свободная вписка, в которой можно зависнуть, и возможно срубить бабла. Я хочу выскользнуть к ним, но в квартире Олег. Пока он занимается звонками по работе, я скрываюсь в ванной, и пишу Анюте, что хочу поскорее весну. А сейчас февраль. Кто-то мне сообщал, что в феврале по статистике умирает больше людей. А я каким-то чудом все еще жива.

Включаю воду, и смываю крем. На чистое лицо наношу немного косметики, чтобы убрать синяки под глазами. Выхожу к Олегу. Он пиздит по телефону, но улыбается мне. Сейчас он похож на самодовольного кастрированного кота. Чтобы не так раздражаться, начинаю притворяться, что занимаюсь уборкой. Думаю о его одинокой несчастной жене и детях. Снова чувствую себя тварью, но успокаиваю себя мыслями о грандиозной пьянке в компании Игорька и Анюты. Господи, как же я скучала.

Когда Олег перестает орать на телефон, я говорю ему, что хочу немного выпить. Он поддерживает мою идею, встает, но я заверяю его, что налью ему сама. Я смешиваю водку и томатный сок, разливаю по стаканам, и украшаю все это двумя стручками зеленого лука. В стакан Олега добавлю немного клофелина, и с подносом иду к нему.

— Это вроде кровавая Мэри, но я не уверена, — сухо говорю я. Он берет свой стакан, и делает несколько глотков.

— А мне нравится. Может станешь барменом?

— Шлюхам платят больше, — усмехаюсь я. Еще я улыбаюсь своему коварству. Опоить мужика, чтобы смыться на вечеринку? Да я иду по стопам своей матери.

— Кстати, тебе нужно что-нибудь? — спрашивает он, и пьет еще.

— Пока ничего не надо.

— Ты скромна. — говори он, покусывая лук.

— Тебе вроде это и нравилось во мне.

5

Я заполняю ванну горячей водой. Добавляю в нее соль и соду, чтобы из кожи вытянуть влагу. Все блестит хлорированной чистотой, белый кафель. Мои волосы, отросшие до пояса, тоже белого цвета. Я бесцветная, словно чердачный паук, никогда не видавший солнца, проживший в плесневелой сырости тысячу лет.

Вода кусается, когда я медленно в нее погружаюсь. Кожу на спине будто колет иголками, на лбу и над верхней губой образуется испарина. Прекрасно! Это лучше, чем сидеть за кухонным столом, и методично резать кожу на запястье.