Оставаясь совершенно и узнаваемо его радужками, его глаза полностью трансформировались. Они превратились из более ровного зеленовато-карего орехового цвета в причудливую мозаику из светлых пятнышек и тёмных карих участков, которые придавали им поразительную глубину. Я видела и новые цвета — синие, оранжево-красные, светло-карие, золотые. Они ни капли не походили на глаза Сурли, похожие на мрамор; глаза Джона в целом были намного светлее, и те золотистые пятнышки доминировали над остальным, такие поразительно яркие, что на них сложно было смотреть, не моргая.
— Какого чёрта ты со мной сделала? — спросил Джон, всё ещё слегка задыхаясь.
Я покачала головой.
— Понятия не имею.
— Что это значит? — он уставился на меня. — В каком смысле ты понятия не имеешь?
— Честно, Джон, я действительно не знаю.
— Тогда зачем ты это сделала?
Я вновь пожала плечами. Увидев, как он нахмурился, я взглянула на занавеску из бусин, затем добавила более тихим голосом:
— Я просто знаю, что это ощущалось как ты. Не я. Ты.
Его взгляд сделался ещё более пристальным.
— Какого чёрта это должно значить?
Растерянно подняв руки, я пыталась подобрать более адекватные слова. Я всё ещё прокручивала в голове варианты, когда в моём сознании внезапно раздался хор других голосов.
Я увидела, как Джон вздрогнул в то же мгновение, что и я.
Разум Ревика ощущался тише остальных, но, похоже, что в нём содержалось больше всего понимания.
Я поколебалась, ощущая их смятение, особенно Балидора и Врега.
Когда Джон фыркнул и расхохотался, я взглянула на него, не сумев сдержать веселье в своих мыслях.
Не сумев сдержаться, я рассмеялась вместе с ним, наверное, улыбаясь как чокнутая.
Мне казалось странным оставлять Джона после такого, и я сказала ему об этом.
И уж тем более отправляться на свидание.
Почувствовав, в какое русло уходят мои мысли, он отмахнулся от меня, выглядя скорее усталым.
— Нет, — сказал он. — Иди. Серьёзно. Мне нужна передышка.
— Ты уверен?
Он криво улыбнулся.
— Я уже сказал тебе. Я не пойду на свидание с тобой и Ревиком. И мне всё равно, какой бы хорошей ни была еда.
Я кивнула, все ещё всматриваясь в его лицо. Пожалуй, я уже раздражала его или вызывала у него дискомфорт, но как будто не могла заставить себя перестать. Я знала, что мои пристальные взгляды вкупе с тем, что чуть ли не каждый видящий в конструкции посматривал на него из Барьера, пожалуй, действовали ему на нервы.
Я также невольно вспоминала, что он сказал про смерть Вэша.