Рыцарь Чаши и Змеи

– Наш лес, скоко хотим, стоко и…- ляпнул было Торин, но получил от братца увесистую оплеуху и сразу примолк.

– Чей лес?…- переспросил диктатор.

– Ничей!…- быстро бухнул старый гном.- Потому и "нехоженым" обзывается!… Уж прости, истукан грозный, этого остолопа, совсем дитё еще неразумное, шестой десяток тока-тока разменял… Брысь с поляны, недоумки!! Всю дипломатию под откос, как вагонетку рудой груженую…

– Так что насчет людоеда?…- постучав пальцами по луке седла, скучающим тоном осведомился правитель Тайгета.- Вопрос улажен?

– Какое - улажен?!- всплеснул мускулистыми руками Балин.- Он же не в самом лесу обустраиваться решил, а туточки!… А это уж наши земли, не обессудь!… То и в договоре прописано…

– Это в каком?- встрепенулся Наорд.- Уж не в том ли, что за номером сто шестьдесят два, "Об аренде Рудного Кряжа и Опоясывающего Хребта, приложение к "Совладению Дикими горами"?…

– ?!- у ошарашенного рудокопа и слов не нашлось…

– Так вот,- продолжал государь,- согласно упомянутому договору, дражайший Балин, правители Тайгета, в чьих владениях находятся Дикие горы и прилегающая к ним местность - до границы с Нехоженными лесами -, милостиво позволили роду Телхара Каменной Кувалды пользоваться указанной территорией…

– Вот! Позволили!…

– … на вполне определенных условиях!- отрезал, не дослушав, Наорд.

– Мы пошлину исправно платим!- выпятил грудь гном.- Могу счетные книги показать! Комар носу не подточит!… Себе в убыток, государству во благо… На золоте сидим, черствый сухарь едим!

– Знаю я ваши сухари,- хмыкнул правитель.- В книгах - сплошные подчистки, в каждом мешке с углем - три фунта недовеса, а если еще вспомнить про монополию на оружие…

– А… ы… а ты откуда все это знаешь?!- набычился седой гном, до которого наконец дошло, что простой "истукан" как-то слишком хорошо информирован.- Раз уж такая жила открылась, так я с вами договор не подписывал, лбы каменные! Жертвы принесем дополнительно, коли невтерпеж, а что касается монополии, так на то высочайшее дозволение имеется!

– Это кого же?…

– А государя Тайгета! Видал?… Так что канай отсюда, будут еще всякие старейшину Рудного Кряжа честно заработанным куском хлеба попрекать!…

– "Всякие"?!- рассердился диктатор, по привычке сводя брови на переносице. Тонкий слой высохшей глины на его лице заскрипел и треснул.- А если так?…

Он поднял ладони и, немножко напрягшись, отодрал от кожи импровоизированную маску. Балин Третий ахнул, охнул, и стащил с головы шлем:

– Ваше… величество?… А что это вы сразу-то… не того… не представились?… А мы тут вот… Что стоите, обормоты?! Бородами подавились?! Приветствуйте, как положено, а не то все в лес переедем… век шахты не видать!…

…Пока остальных с почетом сопровождали в город рудокопов, Аркаша, слетав наверх и упредив Феликса о незапланированной остановке, поднялся повыше, чтобы лучше рассмотреть Рудный Кряж. Уж больно название ему понравилось… А как рассмотрел - так и ахнул. От самой опушки, где старейшине рода Телхара Каменной Кувалды сегодня "посчастливилось" встретиться с одной венценосной особой, начинались сплошные голые скалы. Вдалеке - острозубые, неприветливые, убеленные снегами и окрашенные заходящим солнцем в багрово-алый цвет верхушки Диких гор, а ближе - почти у самой кромки леса,- величественный каменный кряж, пускай и не поражающий высотой, но зато вселяющий уверенность в том, что эта каменная цитадель здесь на веки вечные - приземистая, угловатая, зато надежная и неприступная, как и ее обитатели. Которые суетились внизу, возле темных отверстий в серой толще скал, словно колония деловитых муравьев. Шахты, подумал Ильин. Ну надо же, как много, не гора, а решето!… И если все они рабочие, то трудно представить, сколько всего тут добывает низкорослое племя бородачей… зато, напротив, совсем нетрудно понять, откуда взялась та самая монополия на оружие!…

Шахты располагались больше в низине, отгороженные от леса левой стороной горного хребта. А в центре кряжа, гигантскими неровными ступенями уходя вверх, возвышался город гномов. Внешне он отдаленно напоминал чуть кособокий многоярусный каменный пирог, изрытый лесенками и переходами, опоясанный монолитной толстой стеной, словно не выстроенный, а выросший сам по себе - нерушимый, вечный и спокойный, несмотря на мельтешащие хороводы факелов и нестихающий гул, что приличествует любому большому поселению. Голоса, топот тысяч подкованных железом подошв, звон молоточков, перестук деревянных вагонеток с рудой… Несмотря на то, что на землю уже опустились сумерки, Рудный Кряж кипел, словно наваристый суп. Гномы всегда были народцем небедным, и, глядя на их жизнь, становилось понятно, что богатства их были результатом не столько бережливости, порой граничащей со скупостью, сколько неуемного трудолюбия… Впрочем, рудокопы не жаловались. По-другому они просто не умели.