Рыцарь. Далекое эхо войны (СИ)

Уже там, прижимаясь спиной к деревянному борту, он посмотрел на свою руку, в темноте сложно было что-то разглядеть, но энергетическое зрение четко дало понять, что стрела, пробив руку, вышла с обратной стороны, и с той стороны обломилась почти под корень, так что если и выдергивать, то за наконечник. Но выдергивать его Брон не спешил, он точно знал, что вытаскивать стрелу можно только, когда готов залечить, а сейчас он был не готов, у него появилось немного сил, дабы оказать себе первую помощь, но тогда ни для чего другого сил просто не останется. Ему же сейчас предстояло решить, что делать дальше. Одинокий лучник для опытного воина был не слишком большой проблемой, но это днем, когда ты можешь увидеть движения врага, стрелу и ее движение. Да и рана могла дать о себе знать в самый неподходящий момент. В итоге направив небольшой поток силы, Брон слепил из него конструкцию земляного щита, и, задав ему габариты, не превышающие обычный ручной щит, он оставил плетение не активированным.

Парень не спешил бросаться в бой, вместо этого он впервые за весь вечер решил вступить в беседу.

— Сдавайся, — Брон хотел выкрикнуть все сразу, но дыхания не хватило и даже одно слово далось ему с трудом.

Ответа не последовало, Брон лежал, вслушивался в ночную тишину, но не слышал врага. Лишь Рондес недалеко злобно ворчал, но при этом лежал недвижим, словно труп. На что он рассчитывал, было ясно как день, на темноту и расстояние, которое не даст стрелку разобраться в том, жива ли его первая жертва.

Но неожиданно тьму разорвал голос, совсем не тот голос, который Брон хотел услышать.

— Сир Брон, выйдете из укрытия и сложите оружие! — звонкий девичий голосок в темноте звучал до противного звонко.

Брон зло скрипнул зубами, это было самое слабое место в их плане, ведь не уцелей Мэри и титул он потеряет. Но Брона все же волновало не только свое положение и пусть он не был рыцарем из дамских книг, а голову его занимали далеко не типичные для рыцарей тяга к власти и красивой жизни, но все же чести он был не лишен.

Несколько раз Брон сжал и разжал кулак, стараясь понять, как работает его рука, а та работала нормально. Пусть и с сильной болью, но рука работала, а уж с чем с чем, а с болью он справляться умел.

— Поторопитесь, сир Брон, — вновь раздался голос Мэри и Брон решился.

Закрыв глаза, он покрепче сжал рукоять меча и выдохнув, одним толчком поднялся на ноги. Глаз он не открывал, погрузившись в мир энергии.

Не прошло и секунды с принятия решения, а Брон уже стоял лицом к врагу, держа меч наизготовку, и враг не обманул его ожиданий. За прошедшее с открытий энергетического мира время, Брон уже вполне освоился, для того чтобы ориентироваться и понимать происходящее вокруг, а энергия приближающейся стрелы была как огонек свечи среди легкой дымки энергии воздуха. Лучник стрелял в сердце, а потому Брону даже не пришлось отбивать стрелу мечом, он лишь свернул корпус, и стрела промчалась мимо. Пока виконт накладывал на лук новую стрелу, Брон сделал несколько решительных шагов вперед. Вновь росчерк энергии, но в этот раз, Брон уже не просто смещается, он еще и выставляет меч перед собой, позволяя стреле скользнуть по острию клинка.

Еще несколько шагов вперед и следующую гончую смерти встречает уже не просто подставленный меч, ее встречает удар, от которого вбок отлетает разрубленная напополам стрела. Еще пара шагов и вновь свист меча и вновь обрубки падают на снег.

На устах менестрелей это было бы чертовски красиво, безлунная ночь и два врага, один из которых неумолимо приближается ко второму, а о клинок, что плясал в его руках, одна за одной разлетались стрелы.

Как же жалко, что ни одного менестреля там не было, а в темноте, даже виконт, что так метко пускал стрелы, видел максимум — силуэт, но никак не облик своего противника. И силуэт этот приближался, натягивая нервы виконта как струны и чем ближе он был, тем сильнее они звучали, готовые вот-вот порваться от напряжения.

Брон же, словно вошел в некий транс. Шаг, второй, новая опасность, шаг в бок, удар — еще два шага вперед, шаг в другой бок — удар. И из этого ритма, что вел его дорогой по границе жизни и смерти, юношу не могла вывести боль в треснутых ребрах, боль в пробитой руке или ноющие мышцы, нет, его организм работал как механизм. Тело его сжигало последние крохи энергии, грозя парню ужасными откатами, но в тот момент его это не волновало. Мобилизация всех ресурсов или смерть, выбор очевиден.

С ритма Брон сбился лишь когда после пары новых шагов, он не увидел перед собою росчерка стрелы. Лишь тогда он сбросил самовозведенное наваждение и вернулся к действительности. Он стоял, в каком-то десятке шагов от своей цели, а фигура с луком стояла на санях перед ним, но лук был обращен не в его сторону. Тут же Брон осознал, что слышит голос.

— Не шагу вперед, тварь, сделаешь еще хотя бы шаг, и я пристрелю ее!

О ком говорил взбешенный виконт можно было не гадать. Пускай Брон не видел девушку, но никому кроме нее виконт угрожать не мог.