Статуя у меня за спиной дрожала и покрывалась трещинами, ХП босса подросло до девяти миллиардов. Брусчатка под ногами спеклась и превратилась в черное зеркало.
«Бьёрн говорил, что жители Нид Гаала исчезли, — рассеянно думал я, глядя на подыхающих мумий.– Так, может быть, они перенеслись еще тогда? Но почему жители умерли, а город превратился в руины? Какой-то массовый обряд? Или что?»
Куча вопросов, и все без ответа. На двери хранилища Ллос и на дневнике Аркама было изображено черное солнце и еще какой-то костер. Это как-то связано с происходящим? Аркам знал Крета? Тогда с Ллос понятно. И еще Мирт…Как я понял, Крета заточил сюда именно он, с помощью богини Коварства. Но каким боком тут тогда Аркам? И как старый король узнал, что Мирт погиб? Прочитал в мировом чате? Чертов квест!Голова пухнет!
Мобы бежали, как хипстеры на распродажу последней модели гала-очков. Какой-то чудовищный зерг[1]рейдовых боссов. Жесть! Кто, кроме бога, тут смог бы выстоять? Но богам сюда хода нет, а значит, мое появление здесь не случайно! Этот город и сидящий в темнице Крет связаны с моей квестовой линейкой! Но тогда и правда Ракот не враг? Или…
В тот момент, когда поток мобов начал наконец иссякать, ХП босса подлетело к двадцати миллиардам. Сеть глубоких трещин покрыла тело старого короля с головы до ног, и было ясно, что конец уже близок.
Несколько припозднившихся мобов еще бежали к нам с разных сторон площади, когда со статуи на землю грохнулся металл. Лицо гиганта приняло осмысленное выражение, он нашел взглядом нас и, яростно оскалившись, вскинул над головой оружие. Глаза кобры в навершии посоха вспыхнули ядовито-зелеными искрами…
Понимая, что убежать не получится, я просто стоял и смотрел, как над головой чудовища сгущается облако тьмы.
— Сдохните! — проревел Арг ли Даг, замахнулся посохом, словно дубиной, и… сдох сам на середине движения.
Занавес! Иммунитет пропал, а моя
…………………………………………………
– Говорил мне папа: живи, дочка, как люди, мужа ищи, детишек рожай… — в повисшей над площадью тишине потрясенно прошептала Зана, и по голосу разбойницы было понятно, что девчонка сейчас на грани истерики.
– Да ерунду он говорил, — неожиданно выступила в канале Ясмина. — Воткнуть клыки в глотку жертвы и вдоволь напиться крови — вот оно, счастье! Может, и есть тогда меньше станешь, и другие с голоду из-за тебя не умрут!
– Так что? Из героев тебя вычеркивать? — хмыкнул я, с сомнением глядя на появившийся в центре площади сундук. -- К папе вернешься, мужа найдешь…
Разбойница посмотрела на меня, наморщила лоб и… фыркнула:
– Да щас! Я только во вкус входить начала! – возмущенно выпалила она и, переведя взгляд на жрицу, добавила: – А ты, костлявая, завидуй молча! Ты-то свои сухари уже отгрызла!