Рыцарь курятника

Молчание Сабины затянулось, но впечатление, произведенное рассказом, было таким сильным, что никто не решился просить ее продолжать. Она сама это сделала.

– Когда я опомнилась, то увидела, что лежу на диване в маленькой комнате, слабо освещенной. Мне казалось, что я проснулась от тяжелого сна.

– Кого вы видели в зале, в которую вас отнесли? – спросил Жильбер.

– Я не знаю. На них были такие странные костюмы, все они были в масках.

– Продолжай! – сказал Доже.

– Я осмотрелась и заметила пожилую женщину, сидевшую у камина. Видя, что я пришла в себя, она встала и подошла к дивану, на котором я лежала. Она спросила меня, как я себя чувствую, но звук ее голоса был так неприятен, что я задрожала… Я не знаю, кем была эта женщина, но почувствовала к ней сильное отвращение. Она села возле меня и продолжала говорить со мной. Я слушала ее и не понимала. Наконец она, указав рукой на платье с блестящими украшениями, лежавшее на кресле рядом со мной, сказала: «Хотите примерить этот наряд, он вам подойдет». Я посмотрела на нее и ничего не ответила. Тогда она встала и, взяв корзинку, стоявшую возле платья на столе, продолжала: «Посмотрите, как все это блестит, как хорошо, не правда ли?» Она показывала мне бриллиантовые браслеты, золотые цепочки и всякие драгоценные безделушки! «Встаньте, нарядитесь! – теребила она меня. – Все это будет ваше!» Я поняла… То, что я почувствовала, услыхав эти слова, я не могу передать. Кровь закипела в моих жилах… Если бы я была в силах, я удавила бы ее. Я привстала и, собравшись с силами, сказала этой женщине: «Не оскорбляйте меня! Уйдите!» Она посмотрела на меня, потом расхохоталась и сделала шаг к двери. Наклонившись ко мне, она сказала тихим голосом: «Очень мило разыграно! Вы сделаете себе карьеру!» Она ушла, расхохотавшись еще больше.

Сабина провела рукой по лбу.

– Я никогда не забуду, – продолжала она, – лица этой женщины…

– Оно круглое, щеки красные, глаза серые и живые, рот огромный, нос короткий, – с живостью сказал Жильбер. – Она высока ростом, костюм ярких цветов, не так ли?..

– Боже мой! – воскликнула Сабина. – Разве вы ее видели?

– Продолжайте, продолжайте! Что вы сделали, когда эта женщина ушла?

– Я хотела бежать, – продолжала Сабина, – но двери были заперты снаружи. Я слышала веселое пение и музыку. Я думала, что сойду с ума… Я отворила окно… оно выходило в сад…

Сабина остановилась.

– Что ж потом? – спросил Жильбер.

– Говори же! – требовал Доже.

Сабина не отвечала. Опустив голову на обе руки, она оставалась неподвижной.

– Что вы сделали, открыв окно? – спросила Кино.

– Говори же! – вскричал Ролан.

– Сабина! Не скрывай от нас ничего, – прибавила Ни-

сетта.

– Что случилось потом? – спросил Жильбер хриплым голосом.

Сабина опустила обе руки.

– Я не знаю, – сказала она.

– Как?

– Мои последние воспоминания обрываются тут. Что случилось потом – я не знаю… Закрыв глаза и возвращаясь к своим воспоминаниям… я чувствую сильный холод… потом вижу снежный вихрь… и… и…

Сабина остановилась и поднесла руку к своей ране. Слушатели беспокойно переглянулись. Кино, указав на Сабину, сделала знак, чтобы ей дали отдохнуть. Глубокая тишина наступила в комнате. Сабина тихо приподняла голову.

– Вы вспоминаете? – спросил Жильбер.

– Нет! – отвечала девушка.

– Вы не знаете, что случилось в той маленькой комнате после того, как вы отворили окно?

– Нет…

– Не вошел ли кто-нибудь?

– Я не знаю…

– Вы выскочили из окна?

– Кажется… Нет! Я не знаю… Я не могу сказать.

– Однако вы чувствовали, как падал снег?

– Да… Мне кажется… Я вижу, что меня окружают большие белые хлопья… Мне кажется, что они меня ослепляют…

– В саду вы были или на улице? Постарайтесь вспомнить…

– Я ничего не помню…

– Ничего? Вы в этом уверены?

– Ничего, кроме острой боли, которую я почувствовала в груди…

– Так вы не видели, кто вас ранил?

– Нет.

– Перед вами не явилась вдруг тень?

– Я ничего не знаю…

– Как это странно!

– Да, – сказал Доже, – очень странно!

Вновь воцарилось молчание. Непроницаемая тайна, окружавшая это роковое приключение, так и не рассеялась.

Доже и Ролан смотрели на Жильбера. Тот не спускал глаз с Сабины, потом встал, подошел к кровати, взял обе руки девушки и тихо их пожал.

– Сабина, – начал он тихим нежным голосом, – это не опасение нас огорчить, а страх перед воспоминанием мешает вам говорить?

– О нет! – запротестовала Сабина.

– Вы не знаете ничего, кроме того, что вы нам сказали?

– Решительно ничего.

– Вы были ранены вдруг, не зная кем, где и как?

– Я почувствовала холодное железо… и больше ничего! Между той минутой, когда я отворила окно в маленькой комнате, и той, когда я проснулась… я не помню ничего.

– Она говорит правду, – сказала Кино.

– Чистую правду, – подтвердил Жильбер.

В эту минуту пробило на церковных часах девять. При последнем ударе вдали раздалось пение петуха. Жильбер держал руки Сабины.

– Сабина, – сказал он волнуясь, – для того, чтобы прекратить эти муки, раздирающие мое сердце, поклянитесь памятью вашей праведной матери, что вы не знаете, чья рука ранила вас.

Сабина тихо пожала руку Жильберу.