Рыцарь решает чужие проблемы

– Ну, я маг земли, иллюзий и, с небольшой толикой, друид. Из последнего мне доступна только магия приручения, — начал напрягаться я.

Пускай мои призывы легко выдавались за прирученных зверей, но это пока. А про данжи я молчал, как о главном секрете своей жизни. Тем более, на данный момент там было все стандартно – прогуляться по данжу раз в неделю можно было и без свидетелей. Тем более, много реального времени это не занимало. Проведенный мной эксперимент с записью показывал, что пропадал я не больше секунды, так что этого можно было и не заметить. Про дом я и сам практически забыл. Тем более, в данный момент я его больше использовал как склад разнообразного хлама.

– Ты в этом полностью уверен? Так как то, что я тебе скажу дальше, может сильно изменить твою жизнь.

– Мне практически больше ничего неизвестно, — постарался сказать я, делая при этом честное лицо.

– Лешка, вот теперь я точно знаю, что ты о чем-то умалчиваешь. Глядя на тебя с таким лицом, нельзя не убедится, что ты врешь, – рассмеялась Дарья. – Леша, ты маг-конструктор. Я хочу, нет я должна, уведомить род о твоем даре. Знаешь, даже попроси меня ты промолчать, я не то что не могу, я просто не хочу этого делать.

– Всего-то. Я уж думал у тебя что-то серьезное, а ты об этом... Сообщай, если тебе от этого будет лучше. Я-то думал, тебя замуж выдают, как остальных. А тут такое!

– Алексей, я абсолютно серьезно! Маги-конструкторы очень ценны сами по себе. А так как и Мила еще маг-конструктор, то все принимает очень серьезный и не очень приятный размах.

– А пофиг! Самое главное – ты не замужем. Так как насчет свидания, пока ты свободна?

– Леша!!

Интерлюдия 7. Три разговора

– Все, спровадила всех, — высокая массивная, но красивая девушка, подошла к своим подругам, — и, кстати, Сабина, что ты хотела нам сказать?

– Не совсем сказать, скорее продемонстрировать, — ответила ей невысокая девушка и вытянула руку с маленьким черным кольцом. Пускай само движение было незначительным, но девушка явно боялась – она съежилась под взглядами остальных и уже сомневалась в своем решении.
Последовавший за этим врыв положительных эмоций показал, что остальные поддерживают ее затею. И только одна из них почему-то не участвовала в общих расспросах о том, кто счастливец. Она неоднозначно рассматривала кольцо на руке Сабины и с чем-то его увлеченно сравнивала. Такое поведение обычно жизнерадостной девушки не осталось незамеченным. Самой глазастой из компании оказалась Лиса:

– Мила, что случилось? Почему ты такая напряженная?

– Ну, как-то так, — сначала Милослава стеснялась, но потом протянула вперед ладонь – на пальце у нее было такое же кольцо, как у Сабины.

Во всех взглядах, направленных на Сабину, был один вопрос: “Он?”. А после скромного кивка последней раздались громкие крики поздравления.

– Поздравляю, — был самым скромным из них, — Сабина, я рада за тебя. Как это у тебя получилось?

Ответить виновница гомона не смогла, так как в данный момент просто пряталась за спиной Милы, что с её ростом было не так уж и сложно.

– Тихо! — вдруг вскрикнула Лиса. — Кажется, сюда кто-то идет.

– Только, пожалуйста, никому, — взмолилась Сабина

***

– Заходи, дочка. Ты что-то хотела мне сказать? – высокий, стройный мужчина сидел в кабинете совсем один. Все его окружение показывало, что он выкроил для одной из своих дочерей немного времени в череде текучки.

– Пап, ты только не ругайся… сильно не ругайся, – миниатюрная черноволосая девушка совсем не походила на жесткого отца, как внешне, так и характером. Если Аристарх Львович был высок, уверен в себе, громогласен и белоголов, то одна из его дочерей оказалась миниатюрной, тихой, брюнеткой, вечно неуверенной в себе. И только один факт говорил, что это его дочь... И это была не куча анализов, подтверждающая, что Сабина по праву может носить имя Симоненко. Нет, об этом говорило поведение девушки на тех немногих судебных процессах которые, она сумела провести. Да что там говорить, даже двоюродный брат признался, что Сабина кровь от крови клана. И вот этот робкий цветок клана пришёл к нему с какой-то просьбой, да еще начинающейся так.

– Значит просто ругаться можно? Или несильно ругаться тоже можно?

– Ну, я бы хотела…– начала шептать она.

Затем она сделала вдох и громко произнесла:

– К черту! Я хотела бы, чтобы ты совсем не ругался, но этого не будет.

Голос и выражение, с которым была произнесена фраза, сильно понравились отцу. И если сначала фразы Сабина что-то лепетала, то потом…

– Мне проще показать, чем рассказать. И сразу говорю – Леша не знает, — сказала Сабина, протягивая вперед руку, на безымянном пальце которой находилось кольцо Уз.

– Дочка, ты серьезно? И как ты могла?