Рыцарь Резервации. Том II

— Что хозяин? — спросил Ленский дворецкого.

— Плохо себя чувствует. Мы не стали его беспокоить.

— И правильно, — кивнул Лев, и вместе с начальником охраны они выбрались под проливной дождь.

Зараза… А в доме было так тепло… Но все же лучше, чем слушать бурчание дяди. Хотя завтра его ждет новая порция упреков — и не только Льва, но и Соню. Ведь, как ни крути, операция «соблазни Илюшу» провалилась медным тазом, а виновата только она.

Ладно, плевать. Соню он прикроет завтра. А сейчас — к делам.

— Там что-то рычит уже минут пятнадцать, — докладывал начальник, — мы решили, на территорию забежала недобитая после Поветрия тварь, но, сами понимаете, в такую темень…

— И правильно, что не стали рыскать по зарослям по одному, — кивнул Лев и, запахнувшись поплотнее, присоединился к парням.

В зарослях парка сверкал какой-то голубой свет, мелькали золотистые искорки, что-то выло и стонало, но стоило им подойти поближе, как все сошло на нет.

Один дождь грохотал с прежней яростью.

— Не расходиться! — по-хозяйски окликнул Лев охрану. — Если это Прорыв, то отступаем в усадьбу. Будем держать оборону.

Парни кивнули и, устремив дула винтовок во мрачную толщу парка, принялись медленно двигаться мимо деревьев. В глубине что-то шипело.

Вскоре они вышли к пруду, от которого шел легкий парок. Но и его подавил дождь.

Едва Ленский подошел к берегу, как из воды показалась голова.

— А ну вылезай! — рявкнули охранники и наставили пушки на незнакомца.

Тот поднял руки и неспеша вышел на берег, а затем обессиленно присел на камешек. Сверкнула молния, и к своему удивлению Лев узнал в насквозь мокром и смертельно уставшем человеке Илью Марлинского. Он придерживал руку, а та словно побывала в пасти у гремлина.

Вдруг за ним из воды вышел еще кто-то. Парни заорали, но тот только рыкнул в ответ.

Ленский вскинул брови — на руках он нес обнаженное тело!

— Тихо! — остановил Марлинский охрану жестом. — Это свои!

На берег вышел огромный фокс, а в той, что он бережно держал на весу, Ленский с не меньшим удивлением узнал горничную Тому.

Вдруг сзади зашелестели кусты, и парни разом обернулись. Из-за деревьев к ним шел еще один персонаж. Вернее два.

Еще пара шагов, и огоньки фонарей осветили Акихару, на спине которой сидела…

— Соня⁈

* * *

— Слышь, Жук? — ткнул своего дружка наемник по кличке Шмель. — Жук, блин, ты чего, уснул?

— А что? Что такое?..

— Наших уже час нет, — сказал Шмель, вглядываясь в темные очертания усадьбы. — А по плану операция уже полчаса как должна закончиться. Да и щиты на окнах меня че-то совсем не радуют…

— Поди развлекаются там с девчонками, — зевнул Жук. — Вот и опустили, чтоб не сбежали. Знаешь, игра такая — салочки. Кто попался — снимает трусики.

— Нихера! Играл?

— А то!

И оба расхохотались. Вдруг со стороны усадьбы загрохотало, и щиты с окон начали подниматься.

— О, смотри! Кажись, наигрались! — хихикнул Шмель.

Вдруг во всей усадьбе вспыхнул ослепительный свет, и в окнах показались силуэты. Много силуэтов — явно больше, чем было в команде у Тима и Роди.

— Не понял… — прикрылся рукавом Жук. — Это кто?..

Вдруг на балконе второго этажа открылась дверь, и на улицу вышел человек. Шмель поморгал. Либо он совсем спятил с этой работой, либо у того и вправду было четыре руки.

— Видишь, кто это? — проговорил Шмель, пытаясь взять в толк, что за херня творится. Жук покачал головой.

Четырехрукий субъект, тем временем, размахнулся аки метатель ядра и швырнул в небо нечто круглое.

— Нихера себе бросил! — охнул Жук, наблюдая как снаряд пролетел высоко над забором, завис в небе, а потом по широкой дуге устремился вниз.

Прямо к ним.

— Че блин? Че за хер…

И тут Шмель разглядел, что несущийся прямо на них круглый снаряд один в один…

Бах! — и по лобовухе прилетела морда Тима. Брызги мозгов, костей и всего остального дерьма разнесло по всему стеклу.

— Б***!!! — заревел Жук. — Валим, сука!

Трясущимися руками Шмель, завел двигатель и, взрывая мясистую грязищу, резко развернул автомобиль.

— Гони! Гони! Гони! — повторял Жук, оглянувшись. Шмель покосился в зеркало заднего вида — силуэты в окнах махали им на прощение.

Затем оттуда заревели так, что душа у Шмеля ушла в пятки. Он вмазал по газам, и тачка рванула. Через пару секунд усадьба пропала за деревьями, они мчались прочь. Машину подбрасывало на ухабах, и все больше они рисковали перевернуться, но до мурашек перепуганный Шмель гнал только быстрее. Стрелка на спидометре уже вошла в красную зону.

«Дворники» работали как могли, но кровищу с лобовухи даже дождем хреново смывало.

— Сука, че делать будем⁈ — воскликнул Жук. — Это же… А если барон узнает? Блин, там же Родя? Нахер мы…

— Заткнись! Я думаю, б***ть! — скрипел Шмель зубами, пытаясь не влететь в дерево. — Чего делать⁈ Валим, и чтобы ни одна соба…

Тут спереди затрещало, и прямо на дорогу рухнуло бревно. Шмель ударил по тормозам.

Колеса заскользили по лужам, а затем — удар! — и машину завертело.

Грохот прокатился по кузову. Еще удар и еще, и Шмель увидел звезды. Затем снова грохнуло, все зашаталась, и наконец машина встала.