Рыцарь Резервации. Том II

— Эй, Эд, ты чего это позеленел? — захихикали друзья за большим круглым столом, уставленным пивными бутылками и пепельницами.

— Так вот, — продолжил хвастаться его дружок Макс. — Хватаю я эту девчонку за хвост и тащу в уголок…

Все затаили дыхание, а Эд хлебнул пива и отвернулся. Лучше реально с фоксом, чем с японкой. Эта Акихара, конечно, как девка ничего, но, сука…

Нет, бред какой-то! Наверное, слишком много выпил.

— Извините, — вдруг раздался девичий голосок, и вся компания обернулась.

Перед ними стояла высокая блондинистая деваха с шикарным бюстом. Рощин, кажется, даже знал такую — Саша Айвазовская, вроде.

— Не разрешите забрать этот стул? — сказала она и указала своим наманикюренным пальчиком на стул, на котором лежала сумка. — Очень надо.

— Этот стул тут специально для тебя, конфетка, — хихикнули дружки Рощина.

Убрав сумку, Макс попытался усадить девушку к ним, но та ловко увернувшись от его рук, подхватила стул и скрылась в полумраке бара.

— Сучка! Куда⁈

— Отстань от нее, Макс, — одернул его Рощин. — Это тоже новенькая из ШИИРа, из аристократок, ослеп что ли? Еще не хватало, чтоб за нее Свиридова вступилась, если ты ее… зажмешь. Сиди.

— Ты брось Эд! Чего ты такой? Или ты Марлинского испугался?

— Чего⁈

— А чего? Сначала только о нем и трындел, а теперь постоянно в его сторону смотришь. Смотри, уплывает твой перстенек!

Рощин хотел было дать Максу по морде, но тут увидел, как в бар зашел какой-то высоченный очкастый хрен в костюме-тройке. Осмотревшись, он направился… к Марлинскому, к кому же еще?

Проводив его взглядами, друзья забурчали:

— Блин, и какого хрена вокруг этого ничтожества все только и вьются⁈

— Откуда он взялся вообще? Я про этого хрена только и слышу на каждом углу — Марлин то, Марлин се!

— Любитель нелюдей… Уже и в газетах про него на каждой странице!

— Может, зайти Марлинскому со спины и ткнуть его чем-нибудь? — тихонько хихикнул Макс. — А, Эд? Хотел бы посмотреть, как он будет скакать по Комнате с заточкой в боку?

Представив эту картину, Рощин отмахнулся. Еще чего не хватало, руки о него марать…

— Ваше благородие, — подошел к их столику бармен. — Прошу прощения за беспокойство, но вас спрашивают…

— Кто⁈ Я отдыхаю, осел!

— Прошу прощения, но это срочно…

— Ты не понял⁈ — завелся друг Эда, но Рощин положил руку ему на плечо и поднялся.

Все равно мочи нет глядеть ни на Марлинского, ни на япо… Ухх, быстрее свалить да подальше!

Они с барменом подошли к стойке, и там Эду протянули трубку.

— Слушаю, — сказал он в динамик, в ответ прозвучал хриплый голос:

— Так и знал, что ты, Эдик, в этом клоповнике!

Эд возвел очи горе. Батя… И опять со своим «Эдиком», как же он ненавидел это имя! Сука, разговор обещает быть «интересным».

— Я отдыхаю с друзьями, — сказал Рощин-младший, подвигая себе чашку с солеными орешками.

— Надеюсь, в числе этих «друзей» есть Илья Марлинский, и вы с ним обговариваете, где в его хреновом поместье найти код от МОЕГО сейфа?

Опять батя за свое… И сейф его, и банк его, и жизнь Эда тоже, дери этого черта лысого, тоже принадлежит ему!

— Я работаю над этим, — туманно проговорил Эд, скосив глаза на пьяную в сопли деваху, которая лежала прямо на барной стойке и что-то мычала себе под нос. Кажется, он где-то ее видел?..

— Четвертый день⁈ — начал заводиться батя. — Или ты провалил все дело? Идиот!

— Нет, батя, я…

— Эдик! Тебе-то всего и нужно, что подойти к этому малолетнему обалдую и предложить выгодную сделку: либо он получает бабки, либо их захапает себе Канцелярия, ибо по закону они никому не принадлежат. Ты говорил с ним⁈

— Да…

— И что⁈ Только не говори, что он сказал «нет»! Б***, Эдик, ну если ты видишь, что клиент жмется, а ситуация накаляется, то переведи стрелки на другой день, дурень!

— Нет, батя, он…

— Что он сказал? Не молчи!

Эд вздохнул. Затем закинул в рот порцию орешков и, ожидая очередной волны негодования, проговорил:

— Он сказал, что подумает…

В ответ на том конце «провода» как по заказу разразились нечленораздельным воем.

Эд прижал трубку к груди. Говорить отцу об аристократическом договоре и перстнях в баночке — дело последнее. Тогда отец его с дерьмом сожрет, ибо второго такого перстня не существует в природе. Аристократический перстень выдавался родам с монаршей воли. Утеря перстня была невосполнимой потерей, и для аристократа с дыркой в кармана означала одно — потерю статуса.

Спустя минуту Эд снова принялся слушать — отцовский гнев начал понемногу утихать и принял более человеческий облик:

— Ничего тебе, дебилу, доверить нельзя! Ты же знаешь, что мне Марлинский нужен! — рычал он сыну в ухо. — Вернее, очередность цифр, которую мудак-Онегин унес на тот свет!

— Батя, не волнуйся, — заговорил Эд, перекрывая отцовское негодование, — все будет на мази, я…

— Как же мне, Эдик, не волноваться⁈ Ты даже на бильярдом столе можешь найти яму с говном и в ней утонуть! Где сейчас сраный Марлинский? В этом сраном баре, да? Как его… «Амерзонская закваска», да?

— Да… Но, батя…