Рыцарь Резервации

— Ни людей, ни средств, даже убежище починить — и то не на что! Одна разруха, да проклятущая усадьба, чтоб ее! Ладно бы в ней от Поветрий спасаться, да вот хрен! Наше-то убежище давно на ладан дышит, и что мы будем делать, если и оно прикажет долго жить? Хорошо, умные люди догадались подвалы листами стальными обшить, а не то… Эх, мало нам, так еще эти Горбатовы тут повадились, черт бы их…

Охнув, Авраам Емельянович прикрыл рот ладонью.

— Ага-а-а, — сверкнула очками Свиридова. — Все же пускаешь этих чертей⁈

— А как же не пускать⁈ Они же грозятся одно единственное Убежище разнести к чертовой матери, да подвести нас под монастырь! У меня же жена да детей полная изба! Кто ж о них подумает, этот щупленький малыш что ли?

Он кивнул на меня. Тут скрипнула половица, и из соседней комнаты показался десяток детских носиков, а под лавкой басисто мяукнул кот-автомат. За окнами тоже собиралась публика.

— Да уж… — сказала Метта. — А тут у них страсти…

Да, кстати. Мой стакан был еще не тронут. Я взял себе стул, присел и под взглядами обоих выпил одним махом.

— Ох ты, гадость-то какая… — поморщилась Метта.

В башку тут же ударило, но моя спутница быстро ликвидировала интоксикацию. Я не дернул даже щекой.

А вот Авраам Емельянович сразу изменился в лице.

— Так что там насчет ключей?.. — начал я, кашлянув, и староста тут же привстал и поклонился:

— Прошу прощения, ваше благородие, — сбивчиво заговорил он, — но ключей от вашего поместья достать никак невозможно… Вот барин был и ключи были, а как нету барина, так и ключи того… Только рисунок и есть!

И староста положил на стул бумажку. Мы с Меттой склонились — это был рисунок ключа.

— Эх, вот барин бы был…

— Я ваш новый барин. Так почему ключей-то нету? — спросил я. — В усадьбе окопались эти Горбатовы?

— Нет, слава богу, — замотал головой Авараам Емельянович, — но не пройдет и недели, чтобы они снова не предприняли попытку к ней подступиться! Я уж и сторожам наказ даю, и письма пишу, куда следует, даже вон, — он ткнул пальцем в кипу бумаг, — даже самому государю Амператору кляузу сочинял, да и бросил. Все ж без толку!

— Так что там в усадьбе⁈

Свиридова вздохнула и встала.

— Поедем, сами поглядите, — сказала она и направилась к выходу. — Другого пути все равно нет. А ты!

И она повернулась к старосте.

— Мы еще с тобой поболтаем. Молись, чтобы его благородие Марлинский эту ночь провел в усадьбе! А эту гадость…

Она подхватила самовар.

— … мы реквизируем!

И с этими словами Свиридова направилась на выход. Староста махнул на нее широкой рукой. Я тоже хотел пойти за ней, но тут Авраам Емельяныч заступил мне дорогу.

— Вы уж не серчайте, батюшка. Мы тут люди маленькие, совсем простые. У меня детей полон дом, сами видите. А ну!

Детишки с котом-автоматом тут же испарились.

Я же заметил на стене фотографию, где запечатлели двоих — самого старосту в молодые годы и еще одного кудрявого мужчину аристократической внешности. Оба улыбались во весь рот.

— Онегин? — присмотрелась Метта.

Да, похоже. Много же воды утекло с тех пор.

— Я здесь именно ради этого, — сказал я и хлопнул старосту по плечу. — Взять Таврино в свои руки.

Затем направился вон, но староста остановил меня на пороге.

— Вы? — и с сомнением заглянул мне в глаза. — Шутить изволите? Вы жеш такой молоденький? А барон Горбатов за свою долгую жизнь не одну собаку закопал! Вы никому не говорите, но слухи ходят, что и барина нашего он в Резервации пристукнул, чтобы усадьбу к рукам прибрать…

— Я не собака, — ухмыльнулся я. — Я боевой кот.

На мое плечо прыгнула Шпилька. Заурчав она, поглядела на старосту своими разноцветными глазами-геометриками. Сnароста попятился, уперся задом в стол и перекрестился.

— Чур меня!

— Вот! С вашими Горбатовыми мы сладим, — кивнул я, погладив Шпильку по ушам. — Сейчас сгоняем в поместье, а завтра официально все оформим. И в тот же день начнем работать. Ждите.

Я снова попытался выйти, но староста опять заговорил:.

— Так как? Поместье-то… Проклятое.

Глава 15

Обернувшись, я приподнял бровь, но лицо старосты было зверски серьезным.

— Илья Тимофеевич, вы скоро⁈ — раздался крик снаружи.

— Лучше уезжайте отсюда, Илия Тимофеич! — махнул староста рукой и направился к столу.

Тяжело опустившись на стул, он продолжил:

— Мы тут окромя самих себя никому не нужны. Горбатовы усадьбу себе хотят, чтобы выковырять барские секретики, а на деревню им плевать. Они тут только растаскивают все подряд, да народ пугают, чтобы подкопаться под стены, но все это пустое… Ибо в усадьбе давно живут одни призраки… Они и есть последние защитники барского наследства!

— Мужик, походу, того. Какие еще призраки? — сказала Метта со строгим видом расхаживая вокруг старосты, а тот не унимался:

— Вот барин был… Придешь — задачу даст. Через неделю новую, и все прямо как по плану. Деревня строилась, народ богател… Медаль хотел выписать… Сказал, будет у меня староста с медалью ходить… Мол, не нужен мне староста без медали!

Метта закатила глаза, и мы направились вон из дома. У крыльца стопилась неплохая по местным меркам толпа.