Рыцарь Родриго и его оруженосец

– Не трогайте меня! Не трогайте меня! – жалобно верещал он. – Я сделаю всё что хотите, только не троньте меня!

Рабанус Рохус больше не мог усидеть на стуле. Он хотел вскочить, но Падрубель твёрдой рукой удержал его на месте.

Один из скелетов плясал на авансцене. Звучал низкий бас Родриго Грубиана. Он умело водил свою марионетку.

– Если ты хочешь избавления, Вак, – сказал он, – тебе поможет только правда.

– Я скажу, я скажу, – умолял Вак.

Он дрожал всем телом, распространяя по залу серную вонь. Густые жёлтые клубы поднимались к паутине, свисавшей с потолка.

– Так говори же! – гремел Родриго Грубиан, и его марионеточный скелет грозно воздел свои бледные руки. – Отвечай на мои вопросы, дракон Вак. А не скажешь правду, мы заберём тебя с собой в царство мёртвых, и там привидения будут играть тобой в кегли!

– Я всё скаж-жу. Ч-что вы хотите з-знать, д-духи? – заикался Вак, выглядывая из-под собственных лап.

– Выйди вперёд, ближе к сцене, дракон Вак! – приказал Родриго Грубиан.

Вак подполз ближе как побитая собака.

– Кто похитил сокровища короля Килиана? – спросил Родриго Грубиан.

– Это я, – ответил Вак. – Они лежат внизу, в подземелье. Вы… Король… Он может забрать их назад! – выкрикнул Вак, и это вызвало у короля Килиана никогда прежде не виданную у него улыбку.

– А кто привёл тебя в сокровищницу? – грозным басом спросил Родриго Грубиан.

– Рабанус Рохус, – хрипло ответил Вак. – Сокровища были платой за то, что я давал ему взаймы свои силы. С моей помощью он мог летать, и его магический огонь на самом деле тоже был мой.

Между Рабанусом Рохусом и Падрубелем началась своеобразная игра в перетягивание: Рабанус Рохус вырывал у него свою руку, а Падрубель её не отпускал.

– А кто написал на стене имя Родриго Грубиана? – прогремел Родриго Грубиан.

Как грозно и в то же время гордо звучал теперь его голос! Почти так, как когда он рассказывал вымышленные истории о своих разбойничьих подвигах. Только на сей раз он не рассказывал, он играл. Если есть тут какая-то разница.

Вак выдавил из себя ответ вместе с облаком чёрного дыма:

– Рабанус Рохус! Рабанус Рохус написал! Чтобы отвести от себя подозрение.

– И принцессу похитил тоже ты? – воскликнул Родриго Грубиан.

– По велению Рабануса Рохуса! – продребезжал дракон. – Я всё делал по велению Рабануса Рохуса! Чтобы король захандрил ещё сильнее и в конце концов умер. Рабанус Рохус хотел сам стать королём!

В это мгновение игра в перетягивание между придворным чародеем и придворным медиком завершилась в пользу чародея. Рабанус Рохус вырвался со всей силой своего отчаяния и хотел пробежать мимо дракона. Однако перепуганный Вак принял развевающуюся чёрную мантию за очередное привидение и от страха так подпрыгнул, что придавил чародея.

– Изыди! Изыди! Отстань! – верещал дракон, выпуская густой дым из всех своих пор. – Я же всё сказал! Отстань от меня!

Но Рабанус Рохус не нашёл ничего лучшего, как вцепиться в чешуйчатую шею дракона, из-за чего тот опять подпрыгнул и, словно укушенный тарантулом, ринулся, бешено размахивая крыльями, к ближайшему окну, затянутому паутиной. И последним, что увидели, спрыгнув с бруса, Малыш, Флип, Родриго Грубиан и Сократ, был дракон, выбивший окно и вылетевший в черноту ночи. Рабанус Рохус, визжа, цеплялся за его шею.

Крики обоих были бы слышны ещё долго, если бы их не перекрыл оглушительный смех в зале.

– Ха-ха-ха! – вяло переводил Килиана его лейб-слуга, в то время как сам король загибался от громкого смеха.

Последняя глава,

в которой почти каждый делает что хочет

Посреди мрачного Средневековья, в среду, да к тому же в середине дня, к замку короля Килиана Последнего, который вообще-то уже не звался последним, потому что у него была замечательная престолонаследница принцесса Филиппа Аннегунде Роза, прогромыхал кукольный вагончик, влекомый тремя ослами. Светило солнце, лёгкий ветерок пошевеливал кроны деревьев, и птицы пели свои песни. Потому что не всё было так уж мрачно в «мрачное Средневековье» уже хотя бы потому, что было очень много птиц. Это особенно радовало маленького пёстрого попугая на жестяной трубе вагончика – ведь Сократ, в конце концов, тоже был птицей, хотя, быть может, и своеобразной.

Кукольный вагончик, на котором Сократ впервые после долгого времени ехал к королевскому замку, выглядел, впрочем, почти так же, как в ту грозовую ночь среды, в которую Малыш ускользнул, чтобы стать оруженосцем рыцаря-разбойника Родриго Грубиана. На упряжи ослов позвякивали те же колокольчики, на стенках вагончика были нарисованы те же фигурки, да и жестяная труба оставалась на месте, иначе на чём бы мог сидеть Сократ.

Но гераней под окошками уже не было, вместо них в ящиках росли кактусы, среди них особенно нежно цвела Туснельда. И над окнами по-прежнему красовалась надпись большими витиеватыми буквами, только буквы теперь были не те, что раньше.

КУКОЛЬНЫЙ ТЕАТР РОДРИГО ГРУБИАНА —