Рыцарь с железным клювом

- Ну, так и быть. Оставляйте вашего родственничка, только, если он стибрит хоть винтик, я жаловаться не буду - так его высеку, как подмастерьев в цехах средневековых секли. Месяц сесть не сможет!

Директор улыбнулся и спросил у Володи:

- Тебя устраивает это условие?

- Да, устраивает! - твердо сказал Володя. - Я ничего не украду, увидите!

Когда директор ушел, "крестоносец", почесав всклокоченную голову, словно думая, что бы поручить Володе, вдруг резко нагнулся к куче оружия, выхватил с грохотом какой-то предмет, выставил его вперед на вытянутой руке и спросил:

- А ну говори, говори быстро! Что это я держу в руках?! Ошибешься три щелчка в лоб получишь, а правильно скажешь - мне десять пробьешь!

Володя сильно удивился вопросу и предложенным условиям игры, но, однако, уставился в предмет, протянутый Александром Фомичом. Это был длинный четырехгранный кинжал с блестящим щитком, надежно прикрывавшим рукоятку.

- Это кинжал... - робко начал Володя. - Кажется, для левой руки... дага, - и опасливо посмотрел на "крестоносца".

По неказистому, посконному лицу оружейника внезапно разлилась блаженная счастливая улыбка.

- А век, век какой? Говори!

- Шестнадцатый, похоже... - неуверенно сказал Володя.

Что тут случилось с Александром Фомичом! Он, преобразившийся, с горящими глазами, схватил Володю за уши, потянул за них с грубоватой лаской и просто заорал:

- Умница! Гений! Откуда ты все это знаешь! Чертовщина какая! Да неужто я не одинок?! А ну, давай, бей меня десять раз по лбу.

И Александр Фомич, словно сошедший с ума от внезапной радости, согнулся пополам, подставляя голову Володе, которому, однако, совестно было щелкать в лоб солидного по возрасту мужчину, и он вначале отнекивался. Но "крестоносец" решительно настаивал, и Володе ничего не оставалось, как пробить оружейнику десять щелбанов, хотя сделал это мальчик весьма деликатно. Но даже после этой процедуры Готфрид Бульонский не унимался:

- Нет, ну ты подумай! Такие познания! Нет, ты, Володя, не родственник этому паразиту Петрушке, будь он неладен! Я вижу в твоих глазах искру Божью, небесную! Ты - не ящерица, не рептилия, ты - человек, ты - рыцарь, я это сразу понял! И где ты познакомился с этим стервятником, с этим пожирателем падали?! Нет, вы не можете быть родственниками!

Володю немало удивили слова Александра Фомича. Он понимал, что оружейник говорит о директоре, но почему же так резко? И зачем он так хвалит его? За что? Подумаешь, он угадал назначение и вид оружия! Но ведь это так нетрудно! Посмотрел альбом, прочел подпись под фотографией - и все дела!

- Да, мы не родственники с вашим директором, - сказал Володя, которому было неловко слушать то, как поносили Петруся Иваныча. - Но за что вы так не любите директора? Мне кажется, он вполне приличный человек, даже благородный...

- Благородный??! - удивился Александр Фомич, даже присев от изумления. - И этого пройдоху, этого купчишку ты называешь благородным? Ну, мальчик, ты падаешь в моих глазах! Нет, ты попросту ещё не знаешь, кто есть на самом деле этот Петрусь Иваныч! Да это барахольщик и сквалыга, спекулянт и жадина, сребролюбец и неуч, хам и подхалим! Впрочем, он соединил в себе все качества, что присущи нашим новым бизнесменам, рвущимся к почестям и богатству любой ценой!

Володя пожал плечами. Ему не хотелось верить в то, что он услышал.

- Да ведь Петрусь Иваныч всего-навсего директор будущего музея-заповедника. Не понимаю, как тут можно быть ещё и спекулянтом, барахольщиком...

Александр Фомич рассмеялся громко и раскатисто. Поднял вверх свой почерневший от работы с железом палец, словно предлагая подождать минуту, быстро прошел к верстаку, минуты на две исчез под ним и вернулся к Володе с блестящими глазами и губами. Сильно запахло вином.

- Ты, конечно, - начал "крестоносец", - можешь на меня пожаловаться это твое дело, валяй, - но я все скажу... Этот наш директор, неизвестно кем назначенный быть руководителем музея, хочет сделать не музей, а балаган, способный давать одну лишь прибыль. Тут тебе и отель, и ресторан, и сауна с бассейном - и это в бывших винных погребах! Он уже сломал ползамка, перестроив его по собственному плану - старины здесь почти что не осталось. Зато дом вполне пригоден для приема богатеньких туристов! Есть деньги, причем немалые - милости прошу! Мы для вас устроим представление под названием "Плоцк-шоу"! Он даже тир здесь решил устроить для стрельбы из кремневых ружей! И цену уже определил - выстрел десять долларов!

- А что плохого в таком тире? - не понимал Володя гнева, душившего Александра Фомича. - Кажется, интересная затея.

"Крестоносец" воздел над головой свои голые волосатые руки, короткие и клешневатые.

- Матка Боска! - воскликнул он. - Я думал, ты смышленей, мой юный друг! Ведь Петрусь Иваныч из музейного оружия пулять будет! Из уникальных образцов! Представляю, во что превратятся все пистолеты и ружья, сработанные двести лет назад, после нескольких выстрелов! Да их стволы просто разорвутся! Ты думаешь, я не говорил директору об этом? Сто раз уж говорил, а ему плевать! Будет в музее тир - и все тут!