Рыцарь справедливости. Синдром двуглавых

– Кстати, мужики, чуть не забыл! Я нашел информацию по шведу Ололо, – чему-то смеясь, заговорил Александр. – Да-а-а-а… Не хотел бы я оказаться на его месте!

Как рассказал он далее, Стивен – обычный швед, не работающий в каких-либо спецслужбах. После университета он женился. Но только после свадьбы узнал, что его жена транссексуал – парень, прошедший операцию по смене пола, Ололо собрался подать на развод, но в мире победившей толерантности сие сочли недопустимым (как можно бросить свою «любимую»?!!). На бедного генетика так наехала вся шведская (да и международная) «прогрессивная обЧественность», что он едва не вылетел с работы. Стивен уже совсем было пал духом, но тут вдруг подвернулась командировка в Россию, в ЛГГ, где он и познакомился с одной лаборанточкой. Завязался роман, итогом которого стало рождение ребенка. Мальчишке уже года три, Ололо теперь чуть ли не ежемесячно приезжает в ЛГГ для «обмена опытом». Через год у него заканчивается контракт со своим исследовательским центром, после чего он собирается насовсем перебраться в Россию.

– Академик Семигоров был в курсе всех этих перипетий и как мог поддерживал Ололо. Даже ходатайствовал о предоставлении ему российского гражданства в упрощенном варианте. К сожалению, этот вопрос до конца решить он так и не успел… – со вздохом заключил Вольнов.

– Я его понимаю, этого шведа! – хохотнул Крячко. – Ну, как это жить, пусть и с прооперированным, но, как ни верти – мужиком?! Тьфу! Ой, дурдом с этими гендерами на Западе! Правильно говорят: мир сошел с ума…

Тем временем эксперты уже начали свою работу. К ним подключились и опера. Впрочем, беглый, общий осмотр холостяцкого вида двушки ничего особенного не дал. Поэтому обыск был продолжен в уже более детальном режиме. Гуров, заглянув в платяной шкаф в прихожей, обнаружил в нем скомканную, долгополую черную ветровку с большим капюшоном.

– А это то, что надо! – констатировал он, упаковывая найденную вещь в большой черный пакет.

– А для чего тебе ветровка? – полюбопытствовал Станислав.

– В ней, скорее всего, Ешмалов был на Зоринской в день убийства. В ветровке он, надо думать, распылял «Кобру». А это значит, ткань ветровки могла впитать в себя какую-то часть отравы. Если это так, то она станет главной уликой, случись, Ешмалов уйдет в несознанку. Пусть парни возьмут пробы со стен подъезда на Зоринской и сверят с тем, что есть на этой ветровке.

– Лева! Там на стенах-то от отравы, как и на ветровке, могли остаться считаные молекулы! Считаешь, этого хватит для экспертизы? – Крячко с сомнением покачал головой.

– Надеюсь, хватит! Жизнь на месте не стоит, наука тоже. Я где-то читал, что сейчас уже в ходу лазерный спектральный анализ. Для него действительно нужны лишь считаные молекулы! Саша, ты в курсе?

– Есть, есть такая метода, – подтвердил Вольнов. – Но это исследование стоит недешево. Я попробую применить кое-какие свои «домашние заготовки». Может, они помогут получить у задержанного нужную информацию и без лишних ухищрений? Ну что, едем в Лефортово?

В этот момент один из экспертов достал из тайника, оборудованного в полу под тумбочкой, яркий, разноцветный аэрозольный баллончик, упакованный в полиэтиленовый пакет.

– Ого! – удивился Александр. – Поздравляю, мужики! Эта штукенция не что иное, как упаковка отравляющего газа «Кобра». Ну, теперь наш «подопечный» уже точно не открутится от ответственности!

…Как явствовало из первоначальной реакции Ешмалова, визит к нему сразу трех оперов его не на шутку встревожил. Сев на стул в центре помещения для проведения дознания, он сразу же замкнулся и ушел в себя. Лев задал ему положенные протокольные вопросы, на которые тот ответил, что называется, сквозь зубы. Сразу же поскучневший Станислав многозначительно взглянул на коллег, как бы желая сказать: я же вам говорил! Но тем не менее Лев оставался невозмутимо-деловит, а Вольнов чему-то даже чуть заметно загадочно улыбался. Когда дежурные вопросы были исчерпаны, Лев задал главный вопрос:

– Гражданин Ешмалов, вы себя признаете виновным в действиях, которые привели к смерти академика Семигорова?

– Нет! – отвернувшись, буркнул тот.

В упор глядя на него, Вольнов поинтересовался:

– Вадим, а может, не стоит упираться и изображать из себя эдакого Овода, борца с тиранией? Все улики против тебя. Во время обыска на Мирной обнаружена твоя ветровка, в которой ты был в день убийства академика. В тайнике под полом был найден пустой баллончик из-под «Кобры». Кстати, я знаю, в чем причина твоей несговорчивости. Тебя страшит риск огласки кое-какими господами некоторых болезненных фактов из твоего школьного прошлого, если вдруг ты надумаешь дать показания. А учитывая твое болезненное самолюбие, для тебя подобное – страшнее смерти. Я прав? Но видишь ли, в чем тут дело… Нам это тоже все уже известно, но нам оно «по барабану». Так что возможные откровения твоих «кураторов» нам заранее неинтересны. Единственное, что нас интересует: почему и как был убит академик Семигоров?