Рыцарь страха и упрека

Диана рано повзрослела и для начала с удовольствием переспала с красавчиком Семой. Между друзьями состоялся конфликт, поначалу Андрей был против того, что его сестра пошла по наклонной дорожке, но Диана решительно отстояла перед братом незыблемое право самостоятельно распоряжаться своим телом, а затем и вовсе вошла в бизнес. Друзья предлагали ее как эксклюзивный товар за очень хорошие деньги. Сначала просто в качестве проститутки, а потом, видя, как реагируют на девочку богатые мужики, расширили сферу своих интересов. Диана знакомилась с богатеями, желательно с весом и положением в обществе, и, снабженная специальной записывающей аппаратурой, вначале соблазняла, а затем разыгрывала по договоренности со своими компаньонами разные сценарии.

Она могла вывести мужчину на конфликт, чтобы ее, например, ударили, или просто записать на видео интимную сцену, или изобразить жертву изнасилования. Все зависело от «клиента»: от обстоятельств, от его реакции, от его семейного и социального статуса. Марк говорил, что на счету девицы уже несколько влиятельных семейных людей, которые почли за лучшее заплатить деньги за то, чтобы не пачкать свою фамилию и не становиться участниками громкого скандала.

Существовали, конечно, в этом бизнесе и свои табу: Диану никогда не подкладывали под ментов и криминальных авторитетов. Это было слишком опасно. А теперь, значит, решили развести богатого дядю через несмышленого сынка. Решить Лилину проблему представлялось Павлу не столь уж и сложным. От его несостоявшейся карьеры хозяина «заведения для взрослых» осталось много всякой всячины, в том числе где-то должна была заваляться и Дианина «визитка». До того, как Павла отговорили иметь с ней дело, он обзавелся «презентационной» фотосессией предполагаемой сотрудницы, на которой юная девочка с гладко выбритым телом, распущенными по плечам волосами демонстрировала свои прелести в самом откровенном виде.

Один только взгляд на те фотографии вызвал у Павла, помнится, жгучее желание лично «протестировать» претендентку, но когда Марк посвятил его в некоторые подробности бизнеса семьи Миловидовых, желание улетучилось, и больше Павел о той девице не вспоминал.

Первое — надо найти эту «визитку». Второе — поговорить с бывшим ментом, и это тоже не представлялось сложным. И заберет девочка свое заявление — никуда не денется. Лиля ушла, унеся с собой твердое обещание Павла помочь и его убежденность в том, что для него это сделать будет совсем нетрудно.

Начиналось лето, обычно в это время года Соня переводила семью на самое разнообразное меню из молодых овощей, ее фантазия в этом была неисчерпаема. И дом всегда наполняли запахи то икры из баклажанов, то жареных кабачков или перцев с чесноком, то сложного овощного рагу, в приготовлении которого Соне не было равных.

После серии страшных скандалов, которые произошли в семье Волковых, изменился и сам их дом. В нем больше не слышались мальчишеские вопли, обычно доносившиеся из-за компьютерного стола, Дашкина телефонная трескотня. И если раньше, открывая дверь в свой дом, Павел слышал звуки бетховенских сонат или Сонино громыхание посудой в кухне, теперь все изменилось: звуки, запахи. Какими они стали? А никакими — они просто перестали существовать.

Детей не слышно, и не понятно даже, дома они или нет. Соня растворяется в тишине дома, словно призрак, не производя никакого шума и стараясь как можно реже попадаться Павлу на глаза. Вот и сейчас, после ухода сестры, она закрылась у себя в спальне, не повторив приглашения пообедать, и дом погрузился в полнейшую тишину.

Павел внезапно почувствовал сильную усталость и прилег на прохладный кожаный диван.

«Наша семья кончилась», — подумал он про себя и сам не понял, почему эта мысль показалась ему неприятной. Наверное, потому что распад семейного очага обернется еще одной проблемой. Ох ты, господи, сколько же на него навалилось проблем!

Вообще-то Павел не планировал рушить семейный очаг, в собственном доме его все устраивало. Под Сониным присмотром дети всегда сыты, ухожены, хорошо себя ведут и учатся, родители Павла, опять же, спокойны осознанием того, что у него в семье все в порядке. Допустим, мама не расстроилась бы, узнай она, что Павел намерен расстаться с Соней, но отец — совсем другое дело. Он был бы просто раздавлен таким известием, потому что был очень привязан и к внукам, и к их матери.

Павел не собирался разводиться, впервые это слово произнесла Соня. Странная женщина, ей-богу! У нее все есть: семейный статус, отличный дом, возможность не работать и не думать о насущном хлебе, воспитанные дети, хорошая одежда. Что ей еще нужно? Чтобы он, почти сорокапятилетний мужчина, всецело принадлежал ей и разрывался от страсти как юноша? Что за блажь?