Рыцарь в беде, Дама на страже (СИ)

— Во-первых, я не детка, а госпожа, а во-вторых, это мой раб, — пришлось выделить слова «госпожа» и «мой», а то этот жирный хряк явно туговато соображает. Наверняка отъелся на незаконной продаже чужого. В данном случае увеличение объема жира привело к уменьшению умственных способностей. Видимо, личностная мутация, индивидуальная, так сказать. Обычно пухляки добрые и приятные люди. По крайней мере мне раньше попадались именно такие.

— И что же, позвольте спросить…

Я бессовестно его перебила.

— Позволяю.

— … Ваш раб делал в моем доме?

Хороший вопрос. И какого чешуйчатого демона раб поплелся в дом к этому торговцу? Я посмотрела на страдальца, но тот лишь преданно смотрел в ответ, даже не собираясь помогать. Ладно, я решила мыслить, как доверчивый ребенок, коим казался мой вчерашний знакомый. Научник всегда говорил, что для понимания других, необходимо начать думать, как они.

Куда я его послала? Правильно, в баню. А зачем, и так понятно. Стоило рискнуть. Чай не с драконами на золото играла.

— Так я его в баню послала, — я внимательно смотрела на реакцию торговца.

Удивлен, не ожидал подобного. Вон как сбледнул. Знает, что за хищение рабов грозит. Аж круглое лицо резко осунулось. А «мой» раб разве что хвостиком от счастья не замахал. Ишь как привязался, поди его еще не защищали ни разу.

— А зачем госпожа послала в баню посыльного?

— За кровью свежей для ванны омолаживающей.

О да, только ради этого белого, пошедшего от страха красными пятнами лица-хари стоило все это затеять. Ну и щенячьего взгляда Малыша.

— А зачем же еще? Конечно, попариться захотелось.

Торговец, точнее банщик, как выяснилось, довольно быстро пришел в себя.

— Ваш раб вчера разнес мою баню в щепки! — обвинительным тоном начал мужчина, тыча в меня пухлым пальцем. Почему-то его голос был сильно похож на визг хряка. В голове тут же застыло сравнение и никак не хотело выходить оттуда. Я любила свой разум, но иногда он очень цинично и неуважительно отображал людей.

— Ха-ха-ха, очень смешно, — я театрально рассмеялась, даже не скрывая фальши. — Освободите моего подопечного.

— Я не шучу, госпожа.

— Правда, и как же сей хилый субъект умудрился расколотить вашу прекрасную крепкую баньку? — сказать по правде, я догадывалась как, и от этого знания меня аж подкидывало и корчило от неудержимого, истерического смеха. Но нельзя, темень закрой меня, нельзя.

Эх, дитятко, сколько ж заговоренной крови в тебя влили, что силушка у тебя запредельная. Наверняка пытались вылечить разум, а укрепили тело. Мало хороших знахарей на земле, что удручало.

— Тазиками, — подтвердил мои опасения банщик.

— Тазиками?

Все! Я на грани. Еще раз скажет слово «тазики», и я надолго впаду в беспамятство сильнейшей истерики.

— Он их пинал, — уже не так громко, но все еще настойчиво говорил банщик.

— Кого? — да, я издевалась, но ничего с собой поделать не могла. Необходимо было показать всю абсурдность рассказа толстяка, если я хотела вызволить раба без компенсации. Вокруг как раз уже собрался народ и с большим удовольствием грел уши.

— Тазики, — раздраженно выпалил банщик, притопнув ногой.

Вдох-выдох, вдох-выдох. Уф, я выдержала. Последний штрих в сей забавнейшей картине.

— Простите, а почему вы не предъявите обвинения непосредственно разрушителю, и не оставите моего раба в покое?

— Какому разрушителю? — взвизгнул сей родственник борова.

— Тазикам. Уверена, они с радостью возместят весь ущерб, даже помогут от протекающей крыши и пообещают больше не пинаться. Вы и дальше сможете пить вашу чудеснейшую сборку трав, только тазикам ни-ни, а то вдруг скакать начнут. Город не устоит. А у нас ведь тут король, нельзя нам нашествие подсобного материала допустить. В грязи ж помрем. Так что вы с утварью больше не ссорьтесь, чревато революциями и разрушениями.

Толпа вокруг нас взорвалась хохотом и язвительными комментариями в сторону моего оппонента. Кто-то хохотал прямо на земле, кто-то тыкал пальцем и ухмылялся, но основная масса просто похихикивала, стараясь скрыть улыбки ради приличия. Мужичок побагровел, но ничего не сказал. А я уже в открытую ухмылялась, и старалась не потерять лицо.

— Госпожа, забирайте своего раба, — зло бросил этот поросенок, вновь преображаясь в хряка. — Только вам необходимо зарегистрировать его во дворце у невольничьего министра, иначе у нас никак. Утерян-найден, требуется уведомить. Это закон, — он растянул тонкие сальные губы в ухмылке. Вот же изворотливый тип попался. Если ему не перепало, то и другим подгадит!

— Мне известно об этом, уважаемый. Благодарю, что напомнили, — сдержанно ответила, внутри проклиная этого борова. Он решил не сдаваться до конца. И зачем мне все эти проблемы?

* * *