Рыцарь в клетке

Именно с этого момента в жизни Леопольда Монтгомери началась белая полоса. Вернувшаяся в его дом сестра, бывшая до этого одной из красивейших женщин мира… не перенесла постигшей её утраты физического совершенства. Проще говоря — Скарлет очень сильно и надолго приуныла, её собственный демон от подобного пошёл вразнос, кукушка сестренки улетела на новое место жительства, посему мой отец, собственной мрачной персоной, был вынужден демона Скарлет усыпить. Леопольд бережно взял дышащее бессмысленное тело, положил в комнату под надзор врачей, с удовольствием это тело оплодотворил… и жил сейчас полноценной жизнью счастливого человека, ожидающего первенца. На нем, этом самом первенце, француз вовсе не собирался останавливаться!

Сейчас мы с ним сидели в абсолютно пустом моем кабинете, где оставались лишь софа, валашский трон, да принесенное вместе с этим самым троном зеркало. Моё новое зеркало. На подлокотниках трона я разместил две ахейские свечи, на которые Леопольд поглядывал с искренним восхищением. Разумеется, много кто из Древних мог себе позволить хоть сотню свечей, но вот заслуженных обычно полагалась только одна. Первая у меня была по праву рождения, а вторая — по праву становления лордом. Не наследования титула, а становление нового рода! Уникальное событие, приятно чешет душу.

Кабинет был пуст не просто так, в бывшей мастерской Граевского полным ходом шли активнейшие приготовления к переезду. Над задним двором моего особняка висел, превращая день в ночь, гигантский «Клаузер», выделенный мне для переезда на новое место жительства Его Величеством. В дирижабль сейчас солдаты инквизиции под мудрые и повелительные вопли Рейко Эмберхарт грузили всё наше имущество. Часть из этого имущества прямо сейчас громко орала от страха, сопротивляясь усилиям пары десятков солдат — сервус Гримм недавно открыл в себе неприятие высоты и полетов, поэтому с ним возникли некоторые сложности. Впрочем, это было не единственной проблемой — вторая сидела в моей бывшей спальне, вовсю орошая чахлую грудь Момо потоками слёз и стенаний. Пехотный майор Степаненко умудрился убедить начальство, что я слишком ценный ресурс, а принадлежащая мне теперь долина изобилует гражданским населением, поэтому хотя бы одного человека ватиканцы туда выделить обязаны. В качестве жертвы и жеста доброй воли Матвей Николаевич выделил безуспешно влюбленную в него Регину Праудмур, «засидевшуюся» у него на роли заместителя.

Хоть она и сопротивлялась.

Разумеется, француз не просто так напросился ко мне в гости, да еще и поработал доставщиком. Был у него и свой интерес, ради которого и требовалось переговорить со мной с глазу на глаз.

— Алистер, друг мой! — проникновенно провозгласил будущий счастливый отец, делая очень честное лицо, — Скажите мне, в каких вы отношениях с местным теневым миром?

Интерес моего чрезвычайно дружелюбного гостя оказался не банальным, Леопольд стремился выяснить судьбу куда-то пропавшего короля контрабандистов Токио, а участие в «Сборе Свидетелей» для этого авантюрного аристократа было лишь удачным поводом сюда заглянуть. Вот он и заглянул, а теперь пытался понять, с какого края подступиться к крайне сложной задаче — в чужой стране, да еще и в таких обстоятельствах. Представлял Леопольд ни много, ни мало, как интересы целого концерна алхимиков, химиков и торговцев антиквариатом, весьма опечаленных утерей контакта, бывшего весьма эффективным посредником едва ли не полторы сотни лет.

Как аристократ и честный человек я тут же принялся рассказывать жадно слушающему французу о своих приключениях на чужбине, разумеется, тщательно умалчивая о том, что данного «короля контрабандистов» я своими собственными руками укокошил, а затем и ограбил посредством вселенного в тело демона. Время шло, история моих злоключений волновала ум подвыпившего француза, а я всё рассказывал о тяготах жизни бедного подростка, которому внезапно подфартило. После того, как я как бы в шутку пожаловался, какую сумму просадил в «Пещере Дракона», муж моей сестры внезапно вспомнил, что у него в Париже то ли молоко убежало, то ли утюг забыт, из-за чего ему срочно требуется воспользоваться моим зеркалом.

Разрешение было мной предоставлено (с легким видимым сожалением), и Леопольд Монтгомери убыл на родину. Я растекся в подаренном кресле, сбрасывая оковы самоконтроля. Эйлакс тут же пошевелился, заставляя меня покрыться полосами псевдошрамов. С верхотуры спинки трона сочувственно каркнул Арк. Без постоянно притока Тишины все ощущения были… как в первый раз. Первый раз с внутренним демоном, угу. Без «презерватива»!

— «Вот зачем ты это сейчас сделал?», — обреченно спросил я демона.

— «Я тоже осваиваюсь», — сварливо пробурчал Эйлакс, вновь шевелясь, — «Если не помнишь, я родины лишился менее двух суток назад. Здесь… непривычно».