Рыцарь в клетке

Как только я вновь встал на ноги, стоящий посреди неглубокой воронки диаметром метров в пять Таканаши выудил из-за пояса автоматический пистолет, тут же разряженный им в меня. Одна из пуль царапнула маску, сбив её чуть набок. Поправив её назад, я покачал головой, глядя на ошеломленно взирающего на меня парня:

— Только техники, Таканаши-кун. И посильнее, пожалуйста.

— Да что ты такое?! — отчаянно заорал он, держась за задницу. Судя по тому, что я видел, моей пуле еле-еле хватило импульса, чтобы зарыться в мышцу. Похоже, он её может вытащить просто пальцами.

А, нет. Не похоже. Вытащил, отбросил, скривился, явно оценивая нанесенные повреждения. Глаза бегают, он ищет выход. Придётся давить дальше, доказывая, что путей к бегству нет. Унижать, провоцировать, издеваться — всё, что угодно, лишь бы загнанный в угол трус приложил все свои силы для боя, становясь сильнее на радость местным заводчикам экзотических видов людей.

— Неправильный вопрос, — пожурил я его, — Задай лучше другой, телокрад. «Сколько у меня времени до момента, когда здесь будет инквизиция?»

— И сколько? — из сжатого кулака японца на траву капнула кровь.

— Слишком мало, чтобы пытаться убежать от меня.

Неизвестность пугает большинство разумных существ. От тьмы полуоткрытого шкафа до глубин дремучего леса в неизвестных землях. Нашим врагом становится собственное воображение, ищущее выход при минимуме известных факторов. Формы угроз, всплывающие в нем, гипертрофируются, приобретая максимально угрожающий вид. Инквизиция для телокрада определенно была известным злом, сродни тому, что несли все окружающие его люди. Найдут, опознают, убьют. Нашли, опознали, осталось последнее.

Стоящее напротив него невозмутимое и неуязвимое существо, натравливавшее на Кея чудовищ несколько месяцев назад, было совершенно из другой оперы. Идти у него на поводу трус не желал всеми фибрами души. Дилемма, требующая срочного поиска нового варианта.

— Ты должен мне, Эмберхарт-кун! — рявкнул с бешеными глазами Таканаши, сплетая перед собой пальцы обеих рук в веренице сложных символов. Я ожидаемо застыл на месте на несколько секунд, чтобы в конечном итоге быть буквально сдутым с места ревущим потоком зеленого пламени в мой рост.

На пару секунд я потерялся во времени и пространстве, летя куда-то вдаль и пытаясь осознать услышанное. Прочувствовать жар от удара тоже не вышло, последнего просто не было, только кинетическое воздействие на тело. Сплошные «толчки» … зачем? Его так обучали? Вряд ли. Скорее всего, основной поражающий фактор его атак на меня банально не действует. Летать надоело. Необходимо «стать серьезнее»?

Какая банальщина, но деваться некуда.

Он меня ждал там же, в воронке. Просто стоял, чуть набычившись и опустив руки. Не творил новых техник, не пытался убежать, даже убрал «стеклянную» защиту вокруг тела. Опять что-то придумал. Моя задача по дальнейшему выведению его из себя стала сложнее.

— Как победить того, на кого не действует стихия смерти, Эмберхарт-кун? — осведомился успокаивающийся на глазах телокрад едва ли не сварливым тоном. Если бы он еще и руки в боки упёр, было бы совсем похоже. Какой резкий перепад…

— А, теперь я говорю именно с Таканаши? — догадался я, отряхивая порванную в десятке мест одежду, блестящую кольчужным слоем. Заменив маску на лице сигаретой, я прикурил, отдавая мысленный приказ, который вскоре должен был быть выполнен. Получив сумрачный кивок парня, задал второй вопрос, — Это зеленое — убивает живое?

— Да, — коротко ответил тот, — На мой вопрос ответишь?

— Частично, — покивал я. Подгадав время, протянул руку, ловя падающую с неба трость, забытую под деревом. Арк уныло каркнул, закладывая широкую дугу в небе. С тростью подмышкой мне стало куда веселее. Улыбнулся, — Победить меня можно, если будешь стараться изо всех сил. Вообще изо всех.

— Победить, но не убить? — догадался чересчур умный японский мальчик, тут же задавая следующий вопрос, — А почему мой… сосед сходит с ума от злости при виде тебя?

— По идее, это должен был быть ты, — честно ответил я, пожимая плечами. Диалоги посреди драки — полная дурость, но мне хотелось докурить сигарету куда сильнее, чем быть рациональным и эффективным. Но найти компромисс я попробовал, посоветовав, — Лучше прекрати валять дурака и делай так, как тебе говорят. Как только я брошу сигарету, то возьмусь тебя принуждать всерьез.

— Паршивый выбор, Эмберхарт-кун, — усмешка парня вышла разумной и грустной, не чета полубезумному оскалу Киста Лью, — Я же ничего не знаю! Расскажи, что происходит! Ты мне должен!

— У меня никогда не выходило с добрыми словами, — покаялся я в собственном несовершенстве жадно слушающему пареньку, — Но зато отлично получается с револьверами. Что тебе не ясно в выданным мной указаниях? Либо ты делаешь как я сказал, либо ты это делаешь с простреленными конечностями. Надуманный тобой долг уже выплачен — я не стал ломать тебе ногу… сразу.