Рыцарь в клетке

Прошла секунда? Две? Год? Непонятно. Всё закончилось одним махом, неожиданно, ввергая меня из пучин боли в мягкую и глухую перину ничего. Все чувства погасли вместе со всеми желаниями организма, как будто их отключили, дёрнули рубильник, переведя мой разум в спокойную нематериальную форму. Это ощущение было мне знакомо.

Я открыл глаза.

— «Алистер», — Эйлакс произнес мое имя холодным ровным тоном, создав впечатление, что сам он тоже был выкинут из тела в космос, где познал Тишину.

— «Да?», — отреагировал я просто. Никаких чувств предавший меня демон сейчас не вызывал. На душе царил мир и покой.

— «Ты… в режиме… Посланника», — с некоторым трудом произнес Эйлакс. Помолчав, он добавил, — «Убей их всех. Пожалуйста».

— «Хорошо», — спокойно ответил своему внутреннему демону я. Просьба была уместной, несложной, вполне приемлемой. Почему бы и нет? Всё равно больше на ум ничего не приходит.

Я открыл глаза, обнаружив себя на полу. Рывком сел, но тут же лег назад, получив заряд из дробовика в грудь. Вновь сел. Улыбнулся, глядя в глаза бледнеющему лохматому японцу.

Выпустил Тишину. Сзади, на оставленный мной лежак с грохотом упали закрепленные под потолком железяки.

Так будет удобнее.

Разобраться с семеркой беззащитных людей было довольно просто, тем более что они лишь стреляли в меня и пытались колоть ножами. Накрыть Тишиной их подготовленные ритуальные круги, собрать в изобилии разбросанные чертежи проектов, в общем — спасти город от отравления огромным облаком газообразной миазмы. Вообще всё в этой жизни становится просто, если тебя не могут ранить или убить.

Сложность образовалась, когда я приступил к исполнению просьбы Эйлакса по изъятию и передаче ему душ собравшихся здесь магов. Эта самая затруднительная ситуация материализовалась на ровном месте, выпрямилась во весь свой двухметровый рост, и яростно зарычала, бросаясь на меня с когтями наголо. Я принял бой, размахивая своим родовым клинком как лопастью вентилятора и тряся неодетыми частями тела. Даже победить умудрился несмотря на то, что «сложности» режим Посланника оказался частично по зубам. И по когтям.

Чистое везение, острый меч, холодный рассудок и Тишина. Ах да, и… неуязвимость. Какой же герой обходится без нее?

— Интересно, а что скажет на это господин Инганнаморте? — задал я риторический вопрос, приматывая к спине «Свашбаклера» труп самого настоящего ракшаса.

Где там у меня был «порошок Авиценны»?

Глава 21

— Поражение дыхательных путей и легких неизвестным газом с примесью миазмы в средней степени агрессии. Ушибы, сотрясение мозга средней степени, повреждена печень и селезенка. Перелом трех ребер и малоберцовой кости левой ноги… — фрау Хильда Гритте смотрела на меня с каким-то особенным, интимным отвращением. Просмаковав сказанное, она причмокнула губами, добавив, — …вот это всё — ерунда. А вот столь обширные повреждения духовно-энергетического характера я не встречала, даже когда проводила полевую практику в Австралии! Это немыслимо!

— Фрау Гритте, он будет жить? — тут же поинтересовался стоящий рядом с почтенным медикусом Инганнаморте. Искренняя тревога в его шипящем искусственном голосе легла елеем на мою израненную душу, — Излечение возможно?

— Возможно! Я готова хоть прямо сейчас прописать этому… этому… dummkopf… этому… trottel три дозы наилучшей euthanasie! Это его безусловно вылечит!! Как так можно с собой обращаться, мессере?!

— Я не знаю никого, кто смог бы выжить на его месте! — горячо попытался оправдать меня магистр, но взбешенная немка была слегка в неадеквате. Громко заявив на смеси английского и немецкого, что она не состоит в сексуальных отношениях с этими проблемами, медикус выскочила из комнаты, продолжая оглашать окрестности руганью.

С завистью посмотрев ей вслед, инквизитор достал из кармана шинели здоровенный медный ингалятор, трубку которого сразу же сунул себе в рот. Раздалось мощное шипение, изо рта, ноздрей и даже, казалось, ушей итальянца пошёл сине-зеленый дымок. Я попытался изобразить извинительную улыбку, но не преуспел — приходилось постоянно поддерживать слабый отток Тишины от себя, чтобы быть в состоянии разумно мыслить и общаться. С тех пор, как я выпал из «Свашбаклера» вне Театра Гениев, с здравомыслием и здоровьем у меня были большие проблемы. Частично они решались с помощью легкого ручейка Тишины, сильно раздражая при этом любых носителей имплантов или оборудования, работающего на эфире. Японцев в обозримое мной пространство не допускали.

— Друг мой, вы уже пришли в себя? — заботливо просипел магистр, не забывая при этом мучительно кривиться, — Насколько хорошо вы себя чувствуете сейчас?

— Физически… — прохрипел я, — …физически я буду здоров через сутки. Спасибо фрау Гритте. Со всем остальным есть… сложности, мессир. Для их решения потребуется время.

А также кровь, души, страдания разумных и слезы невинных!

Шутка. Почти.