Рыцарь-ворон (СИ)

Но она едва слышала его. Она во все глаза смотрела на рукоять кинжала. Драгоценные камни - рубины и большой изумруд, искусно вставленный в навершие... Нет, она не ошибается, - это клинок ее отца! Тот самый, который был при ней, когда она пыталась бежать из Фэрфакса... Тот самый, который отнял у нее рыцарь-ворон! Но это значит... это значит...

- Это... это ваш кинжал?

Муж уставился на нее, как на помешанную. Затем процедил:

- Мой. Но это к делу не относится. Я задал вам вопрос, мадам, и жду на него ответа.

Эдель вздрогнула. Как же она раньше не узнавала его голос? Да, это был он, он! Сомнения исчезли. Ее затрясло. Воспоминания о той ночи хлынули потоком. Боль... стыд... отчаяние... страх... ненависть...

- Ждете ответа? Так получите его - да, я считаю вас подлецом! - крикнула она. Лицо его исказилось, но он молча повернулся и широкими шагами вышел.

Эдель осталась вдвоем с Сарой.

- Зачем вы так, миледи, - укоризненно сказала домоправительница. - Знали бы вы, как он спешил вам на помощь. Он так вас любит, он так боялся опоздать... Он вас спас. А вы отплатили ему черной неблагодарностью.

И, поскольку госпожа не отвечала, Сара продолжала:

- В чем же он поступил подло? Что вонзил кинжал в спину этому мерзавцу Лайонелу? Да любой муж поступил бы так же на его месте. Или вы бы хотели, чтоб он сказал: «Сэр, встаньте, оденьтесь, возьмите в руки меч и сразимся с вами в честном поединке?!»

Эдель всхлипнула. Слезы, наконец, хлынули из глаз неудержимым потоком.

- Сара!.. Я так несчастна! - воскликнула она, бросаясь на грудь верной служанке и разражаясь судорожными рыданиями...

- Скажите мне одну вещь, мессир. Зачем вы надели доспехи рыцаря-ворона, если не являлись им?

Филипп де Буажи насмешливо улыбнулся. Даже со скованными за спиной руками, в разорванной одежде, он не потерял ни присутствия духа, ни своего обаяния.

- И только за этим вы явились сюда, в мое узилище, миледи? И ни слова утешения несчастному пленнику?

Эдель, будто не слыша его, повторила:

- Зачем вы надели латы рыцаря-ворона?

Филипп встал и подошел к решетке.

- Один поцелуй, красавица, и я отвечу.

Она повернулась, собираясь уходить. Герцог быстро произнес:

- Ну, так и быть. Это верно, рыцарем-вороном когда-то был мой добрый друг де Турнель... Тогда еще друг. Я же просто хотел напомнить ему прошлое. Вот и приказал выгравировать на своих доспехах его герб. Как представлю выражение его лица, когда он увидел, что к его замку приближается отряд во главе с ним самим! - И Филипп громко расхохотался. Затем сказал: - Не знаю, зачем вам это, миледи, но, надеюсь, мое чистосердечное признание смягчит мою участь? Я хотел бы жареную перепелку с кубком хорошего вина, а потом какую-нибудь симпатичную девчонку... Вроде вас, дорогая.

- Вас и ваших людей отвезут в Лондон, и ваше преступление будет судить сам король, вы знаете об этом?

Он рассмеялся:

- Ой, как страшно! Я, если вы забыли, любимец государя. Да и что, собственно, я сделал? Замок ваш муж сдал сам, мы никого не тронули. Единственный убитый - Лайонел Мэтлок, но кто будет скорбеть о нем? Король вообще вряд ли его вспомнит: безземельный рыцарь, сакс, да еще и бастард. Так что, уверяю вас, миледи, очень скоро я получу свободу. И тогда сумею расплатиться с вами и вашим муженьком сполна.

Эдель смерила его надменным взглядом и покинула подземелье.

- И что вы собираетесь делать, миледи?

Сара задала почти тот же вопрос, что и много месяцев назад. И снова Эдель была в смятении и не знала, что ей ответить.

В последние месяцы они очень сблизились. Эдель необходимо было выговориться, открыться кому-нибудь, и она доверилась Саре. Теперь той было известно все. Включая главную тайну своей госпожи.

- Я не знаю, Сара,- вздохнула она. И тут же вскрикнула радостно: - Ой! Он снова толкается! Послушай.

Она приложила руку старой экономки к своему животу. По лицу Сары расплылась довольная улыбка:Ишь, какой непоседа. Голову даю на отсечение, у вас снова будет мальчик.

- Да, я тоже так думаю,- согласилась, улыбаясь, Эдель. - Как же Дик обрадуется братику!

- А ваш муж - сыну. Второму сыну, - вставила со значением Сара.

Улыбка сползла с лица молодой женщины. Ее отношения с Антуаном зашли в тупик. С того самого дня, как он вырвал ее из лап Лайонела, они практически не разговаривали... и не спали вместе. Она надеялась, что его желание возобладает над обидой, - но, видимо, оскорбление, которое она нанесла ему, было слишком велико.

Она была уверена, впрочем, что он не спал за это время ни с одной женщиной: он почти не выезжал из замка, а, если и ездил куда-нибудь, то всегда брал с собой не только Мириам, но и Дика.