Рыцарь-ворон (СИ)

- Я умоляю вас, - она сложила руки ладонями вместе перед собой, как на молитве, - умоляю, подождите немного. Я стану вашей женой... но не сегодня. Я... тоже устала. Прошу вас, ради господа бога, пусть это будет не сегодня...

Он молча и не шевелясь смотрел на нее, будто что-то обдумывая.

- Прошу... - голос ее слабел, превращаясь снова в писк. - Я буду вашей... буду вам хорошей женой... клянусь всеми святыми... жизнью сына своего клянусь...

Он вдруг спрыгнул с кровати одним гибким движением.

- Как вам будет угодно, - сухо бросил он. - Не сегодня. Значит, завтра. Спокойной ночи, мадам.

И, подняв с пола свою одежду, не оглядываясь, вышел.

5. Лесная поляна

- Мне не нравится этот Лайонел Мэтлок. И не нравится то, что он едет вместе с нами.

Эти сказанные резким тоном слова застали Эдель врасплох. Она покачивалась в седле в такт мерному ходу лошади и была занята невеселыми мыслями. О своем браке; о том, что ждет ее и Дика, да и весь Карлайл теперь, когда всем стал владеть этот граф де Турнель... наконец, о прошлом вечере, когда она умолила мужа не трогать ее, и о медленно, но верно надвигающейся ночи.

«Не сегодня. Значит, завтра». Так он сказал. И как сегодня ей просить его снова отсрочить грядущий ужас? Все бесполезно. Он не из тех людей, кто не держит свое слово. Он придет к ней... И ей придется вытерпеть все. Хотя бы ради Дика.

Но голос мужа вывел ее из задумчивости. Лайонел? Не нравится? Ну вот. Начинается. Сначала Лайонел, потом Сара, потом еще и еще... И кончится тем, что все ее люди в Карлайле вынуждены будут покинут родные края, а де Турнель найдет каких-нибудь своих норманнов и заведет свои порядки...

- Сэр Мэтлок едет с нами, мессир, поскольку он живет в Карлайле, - постаралась как можно более спокойно ответить она. - Это его родной край. К тому же, он мой единственный родственник. Брат моего покойного мужа.

- Карлайл принадлежит отныне мне. Как и вы. И я не потерплю, чтобы на мою землю или мою жену кто-то покушался.

Эдель задохнулась от возмущения:

- Сэр Лайонел - рыцарь и человек чести, и он ни на что не покушается! Вы наслушались всяких сплетен, мессир, но все это неправда!

- Мне незачем слушать всякие кривотолки. У меня есть глаза, мадам. И я вижу, что ваш так называемый деверь облизывается на вас, как голодный кот на сметану.

Эдель вонзила каблуки в бока лошади, переводя ее с мерной рыси на галоп, надеясь, что граф не последует за ней и оставит ее в покое. Но муж не собирался заканчивать разговор. Он легко догнал молодую женщину на своем крупном вороном жеребце и перехватил у нее поводья, заставляя лошадь Эдель перейти на шаг.

- Я еще не закончил, - процедил он зло. - Я уже имел беседу с сэром Мэтлоком и сказал ему все то же, что и вам, прямо и откровенно. Надеюсь, второй раз к разговору на эту тему мы не вернемся.

- Не надейтесь. Будьте уверены! - ответила она с не меньшей злостью, которая удивила ее саму.

А она-то удивлялась, что Лайонел вдруг отстал и начал держаться в самом арьергарде их небольшого, - но состоявшего из нанятых графом в Лондоне отборных воинов, - отряда! И, когда она оглядывалась на Лайонела, - а делала она это часто, поскольку все ее сопровождающие и служанки ехали далеко позади, с довольно немаленьким обозом, и больше знакомых лиц вокруг не было, - тут же отводил глаза. Впрочем, это отчуждение она списала на ревность... Ведь он не знал подробностей прошедшей ночи и был уверен, что граф де Турнель осуществил свои супружеские права.

Муж отпустил повод ее лошади, давая понять, что разговор окончен, и поскакал вперед. Эдель смотрела ему вслед с пылающими щеками. Допустим, насчет чувств Лайонела к ней он догадался правильно... Но как он посмел утверждать, что молодой рыцарь посягает на сам Карлайл??

Никогда Лайонел не зарился на земли и замок. Хоть и бастард, он не чужд благородства, и жадность ему не свойственна. Эдель вспомнила, как он любил Родерика - своего законного брата... как пытался защитить его, когда напали норманны... и почувствовала неожиданную нежность к нему. Да, Дика он не любил; но она не могла винить его за это. Было время, когда она и сама... Нет, нет, не вспоминать. Прошлое ушло навсегда!

А, между тем, они приближались к местам, как раз наводящим на воспоминания, от которых все переворачивалось в душе. Фэрфакс. Родной замок, который построил ее отец... И от которого, после нападения норманнского рыцаря-ворона, остались почти одни обгорелые развалины.

Но дело было не только в Фэрфаксе. Дорога свернула влево, в ложбину, за которой, на возвышенности, начинался густой лес. Именно в этом лесу, на большой поляне, посреди которой рос старый дуб, были убиты Родерик и весь его отряд... все, кроме Лайонела, которому чудом удалось спастись. А за лесом, на холме, когда-то горделиво возносил к небу свои высокие башни замок ее отца...