Рыцари Березовой улицы

К этому времени внутренность трансформатора имела уже вполне обжитый вид. В углу была большая постель из матраца, набитого сеном, таких же подушек и старых одеял. Сверху лежала вытертая шкура какого-то неизвестного большого зверя. Вместо ковра стенку украшала яркая картинка «Степан Разин и персидская царевна»: ее тоже принес Кот. Два ящика заменяли шкафы. В одном стояли книги, принесенные Зямкой, в другом — продукты и необходимая посуда.

Когда явился Сережка с пакетом, то в будке, кроме постоянных ее жильцов, находились еще Кот, Алик и Пушкин. Они разлеглись поперек постели и грызли яблоки. Еще один жилец будки — маленький полосатый котенок лакал из блюдечка молоко.

Сережкины пирожки получили полное одобрение:

— Это пирожки хорошие, — сказал Пушкин. — Начинки много, и она близко. А то бывают такие, что ешь его ешь, никак до начинки не доешь. И не успеет она появиться, как уже и кончилась.

Остальные, жуя, молчаливыми кивками подтвердили справедливость его слов.

Пакет, где остались другие продукты, положили в ящик, полный всяких свертков, коробок и баночек.

— Еды теперь полно! — сказал Кот. — Надолго хватит. Но только это не дело, чтоб они взаперти сидели. Не может человек сидеть взаперти! Когда я болел ангиной, меня на улицу не пускали, а у меня там дел было полно! Хорошо, что пацаны приходили, я голову в форточку высовывал, и они мне про все рассказывали, а то бы я и не выздоровел!

— Ты мог еще больше простудиться, — сказал Сережка, но Кот помотал головой с твердой убежденностью:

— Ни в коем случае! Как же я мог еще простудиться, когда уже был полностью простуженный, так что и микробов во мне больше уже не помещалось! А Сеньку с Алешей мы должны продолжать водить везде. Сидеть они и у старика могли! А мы будем ходить в кино, в кукольный театр, на собачью выставку… Говорят, скоро приедет зоопарк!..

— Это правильно, — сказал Алик. — Незачем напрасно время тратить. Надо тратить с пользой. Мне, когда мама дает денег, говорит: «Ты трать их с пользой». Я думаю, думаю: с какой пользой? Никак не придумаю. В тире стрельнуть — польза?

— А как же! — сказал Кот. — Мы и в тир пойдем. Как дашь, так там что-нибудь и кувыркнется!

— Один раз, я это знаю, — продолжал Алик, — с пользой я время провел: сходил в краеведческий музей. Но билет там стоит только две копейки…

— В музей мы тоже пойдем, — сказал Кот. — Там чучело волка — вот громадное! Пойдем в музей? — спросил он Сеньку и Алешу.

Те с готовностью кивнули.

— Я вам там все расскажу. Что это за штука, зачем она тут лежит, откуда взялась… Там даже моя денежка есть, где выставлены старинные деньги. Я ее вам покажу!.. Куда можно еще сходить?

— Я знаю, где в одном месте работает машина, — сказал Пушкин. — Такую машину стоит идти смотреть: канавы для водопровода сама копает, большая, похожа на комбайн, она себе едет, а за ней глубокая канава остается. Такая машина за день может прокопать канаву от станции до аэродрома…

— На аэродром обязательно сходим! — вспомнил Кот. — Посмотрим, как всякие самолеты приземляются. Я могу целый день смотреть. Там, который дядька флажки на поле ставит, гоняет всех пацанов. Сам, крокодил, целый день смотрит, а другим — нельзя! Я бы всех пускал! Что тут такого? Только туда надо ехать на автобусе.

— На автобусе, — сказал Алик, — я один раз целый полтинник проездил: сначала съездил в совхоз «Гигант», оттуда на лакокрасочный завод, с завода — на станцию, а больше у меня денег не хватило… Это с пользой я потратил или нет?

Этот вопрос так и остался неразрешенным. Сенька сказал:

— На велосипеде нам охота научиться…

— Об этом и говорить нечего! — ответил Кот. — Надо только велосипед где-то достать — у моего руль набоку! Я знаю одного, он даст велосипед, но только за это нужно с ним стукнуться лоб об лоб. У него лоб очень твердый, вот он и загордился, всем предлагает стукаться. Если увидит, что ты перед ним слаб, значит, — ты ему друг… Кто хочет стукнуться? Я б сам, да мы уж стукались…

Сперва никто из ребят не проявлял желания стукаться лбом — все только удивлялись странным привычкам хозяина велосипеда и его необыкновенному дарованию.

Однако велосипед-то был нужен! И Сережка решил пожертвовать собой:

— Давайте — я… А так он не даст?

— Может, и даст. Но так он не любит…

— Ну — я… А много раз надо стукаться?

— Один раз. Он увидит, что твой лоб слабее, сразу обрадуется и, что попросишь, — все даст…

— За один раз и говорить нечего, — Сережка с облегчением вздохнул. — Я думал, раз двадцать надо… Это что… очень твердый лоб?

— Как камень!

— Ладно, потерплю как-нибудь, зато велосипед для пацанов будет! Только как же им выходить, а вдруг их старик поймает?

— Ничего не поймает! — лихо тряхнул челкой Кот. — В крайнем случае, мы их переоденем… Только в кого? Можно в девочек, а? И всем надо переодеться—вот сила! Налетят на нас какие-нибудь чужие пацаны. Во-от удивятся: девочки, а их самих избили! А мы давай нарочно задираться! А?

— Откуда мы столько платьев возьмем? — сказал Пушкин. — Хоть бы для них достать…