Рыцари былого и грядущего. Том II

И тут на встречу возмутителю спокойствия шагнул крепкий «кельт» лет сорока, сделав несколько таких же ловких взмахов. Все ожидали, что непрошенный гость сейчас засыплет его оскорблениями, но тот не проронил ни слова, сразу же встав в боевую позицию. Первый удар «кельта» был явно рассчитан на то, чтобы выбить меч из рук незнакомца, но тот красиво ушёл из-под удара, не позволив чужому железу коснуться своего клинка. Раздухарившийся «кельт» нанёс ещё один удар, незнакомец опять уклонился. «Кельт» пришёл в бешенство, кажется, позабыв, что мэрия не выдавала ему лицензии на убийство – он начал бить по-настоящему, явно пытаясь прикончить незнакомца. Другие кельты окаменели от ужаса.

Эти люди не были ни ролевиками, ни историческими реконструкторами, они действительно являли собой патриотов кельтской Британии, но предпочитали ограничиваться такими вот театрализованными представлениями, мало чем отличаясь от поклонников Толкиена. Теперь в воздухе запахло реальной кровью, и тут уж им было даже не важно, кто победит – если прольётся кровь, тогда конец всей их обывательской респектабельности, кельтский клуб потеряет доверие властей, их возьмут на заметку, как экстремистов, а никто из них не был готов ради «кельтской идеи» пожертвовать хотя бы малой толикой своего благополучия.

Таинственный рыцарь, казалось, специально затягивал поединок, он уходил из-под ударов, уворачивался, даже не пытаясь поразить «кельта», а последний давно уже сбил дыхание, его удары становились всё более нелепыми и неуклюжими. Наконец, это надоело незнакомцу, и он просто поставил противнику подножку. Кельт грузно плюхнулся на живот, и тот час железная ступня впечатала его в землю. Рыцарь, во время поединка не проронивший ни слова, вновь дико заорал:

– Ну что, ничтожные кельты? Кто ещё хочет покушать родной землицы?

Несколько «кельтов» сразу же выскользнули из руин, спасаясь бегством, старый «друид» ещё пытался поправить ситуацию:

– Немедленно прекратите это безобразие!

Но рыцарь не удостоил его ответом, обращаясь сразу ко всем:

– Теперь вы поняли, как мы завоевали вашу землю? Один против двадцати! Вон отсюда все!

Рыцарь сделал несколько коротких взмахов мечом, медленно наступая на сбившихся в кучу «кельтов». Те, словно только этого и ждали, толкаясь, бросились в проём. Вскоре у догоравшего костра осталась только рыжая «прорицательница», она словно окаменела. Рыцарь надвинулся на неё и, слегка кольнув в плечё мечом, с хамской развязностью обронил:

– Женщины достаются победителям?

– Ты не посмеешь, – еле выдавила из себя рыжая.

– Не посмею? Не захочу. Пошла отсюда, дура, – последние слова рыцарь произнёс уже ледяным шёпотом.

Красотка, кажется, мучительно пытаясь вспомнить правила управления собственными ногами, странно вихляясь, покинула руины. Рыцарь, оставшись один, постоял немного в полной неподвижности и снял шлем. Это был мужчина лет тридцати, белокурый, голубоглазый. Тонкие черты его благородного лица не выражали ни усталости, ни радости победителя. Он выглядел, скорее, печальным и даже обиженным, как будто это его только что побили. Костёр уже совершенно догорел, но начало светать, и руины понемногу прорисовывались в полумраке. Он обошёл их, по-деловому рассматривая, но в его беглых взглядах на древние камни не было ни подлинного интереса, ни любопытства. Так он бродил по «завоёванному замку» минут двадцать, явно выжидая время, потом шагнул к проёму, осмотрелся и быстро, энергично зашагал к машине, оставленной неподалёку.

Открыв первым делом заднюю дверцу, он небрежно швырнул на сидение меч. От истопника можно было бы ожидать большего почтения к кочерге. Туда же полетел шлем, словно дырявая и больше не нужная кастрюля. Потом рыцарь сел за руль и замер. Его сознание словно выключалось время от времени, но он возвращался к действительности, как ни в чём не бывало. Вскоре машина уже неслась по шоссе, на максимально разрешённой скорости, но без превышения.

Оказавшись в своей небольшой квартире, Эдвард Лоуренс присел на диван и, наконец, от души разрыдался. Его тело долго содрогалось в конвульсиях, из гортани не вырвалось ни одного членораздельного звука. Потом он весь как-то притих и начал бормотать себе под нос: «Кельты не любят саксов, саксы не любят кельтов… Идиоты… Какие же они все идиоты – и кельты, и саксы…»

Ему на самом деле было совершенно наплевать и на кельтов, и на саксов, а если бы вдруг объявились норманы, то и на них тоже.

***

По утру в туалетной комнате у зеркала можно было наблюдать совершенно другого человека. Высокомерный лорд приводил в порядок своё лицо элегантной бритвой. Закончив бритьё и освежившись дорогим одеколоном, он некоторое время самодовольно себя разглядывал. Презрительная улыбка уверенного в себе денди играла на его губах. Затем он прошёл в комнату и, поправив шикарный, весь в пёстрых узорах, халат, уселся за компьютер.

***