«Преподавателем Закона Божия был священник, отец Константин Смирнов, впоследствии митрополит Тамбовский Кирилл, один из кандидатов на патриарший престол. Он был в меру суров, мы его любили, хотя и побаивались. Воспоминания об отце Константине связаны у мен с воспоминаниями о нашей гимназической церкви, о моем участии в «алтарной» жизни, о своеобразном театре в лучшем значении этого понятия. Ещё будучи третьеклассником, с другими учениками, проходившими православное богослужение, должен был, посещая всенощные и обедни, отстаивать их в алтаре на предмет наглядного освоения данной дисциплины. Наш законоучитель, вышеупомянутый отец Константин, которому я «показался», стал попутно давать мне мелкие поручения по ходу церковной службы, например, разжигать и подавать кадило. С одной стороны, это была уже некая «деятельность», а с другой – исключала опасность попасть в певчие, что было много сложнее, так как требовало посещать все спевки. Так я и стал церковнослужителем. Сначала подавал кадило, потом выносил свечи в торжественные моменты, затем стал допускаться к чтению «часов шестопсалмия», «кафизм» и т.п. – эта работа была уже на линии «псаломщиьей». Читал я, по-видимому, хорошо, выразительно и читать любил, любил очень церковнославянский язык, который мне очень помог в университете, а само чтение поставило мне голос.
Среди нас, «алтарников», старший считался «ставником», то есть чем-то вроде алтарного режиссёра. Дожил до такой чести и я, это был первые шаг моей режиссёрской деятельности.
Я учил малышей читать по-славянски, следил за осмысленностью их чтения. Читали мы все хорошо и не только бойко и звонко, но и выразительно. Так же выразительно, как и отец Константин, который служил для нас примером. У него был приятный баритон…»
1890-е гг.
Брянцев А.А. Воспоминания и статьи, выступления, дневники, письма. М., 1979. С. 39.
НИКОЛАЙ ФЁДОРОВИЧ СОКОЛОВ
«Из этого более гуманного времени мне особенно памятны гувернёры Соколов и Авенариус. Первый из них со временем был начальником женских гимназий ведомства Марии. Он у нас постоянно был окружён пансионерами, с которыми то вёл беседы, то вступал в горячий спор. Любимым его разговором была русская литература, и ему мы, пансионеры, были обязаны рядом указаний о том, что нам надо читать, ибо без таких указаний наше чтение обыкновенно ограничивалось чтением под сурдинку только романов».
1850-е – н. 1860-х гг.
Иностранцев А.А. Воспоминания (Автобиография). СПб., 1998. С. 37.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ СТРАХОВ