Рыцари ее мурлычества (СИ)

— Кис, садись! Давай прокатимся! — буквально требовал друг, норовя опозорить меня. Фима почему-то чувствовал себя царем, сидя в коляске.

Я никак иначе, кроме как позором, подобную поездку назвать и не подумала бы. Но Лысый — человек очень настойчивый: пригрозил привязать меня скотчем к модному сидению. Зная, что с шутками у него плохо, я в коляску села. Конечно, замаскировалась: одела черные очки и бейсболку, чтоб никто из знакомых и не знакомых не опознал меня. Лысый, как специально, выбирал для торжественного объезда самые многолюдные места, еще и со всеми здоровался.

Мы сделали почетно-позорный круг вокруг моего дома, потом вокруг сквера. На дороге, как раз около остановки рядом с цирком, «конь» заглох. С ним такое случалось часто. Лысый говорил, что это бензин плохо перетекает по трубкам.

Я уж было обрадовалась, когда Фима, с которым мы делили «кресло», сказал:

— Лысый!

— Не вставайте! — ответил водитель, слезая с мотоцикла.

Мы с Фимой и не собирались. Если вдвоем сесть в коляску, то вылезти из нее можно лишь с посторонней помощью.

Лысый, тем временем, ухватился где-то внизу, приподнял транспорт вместе с нами и встряхнул. Бензин потек куда ему следует, а мы раскрыли рты. Прохожие смеялись, снимали этот эпизод на мобильники. Я пыталась спрятаться за козырьком бейсболки.

— Скажи, он подкачался круто! Ну прям таки Шварц! — хвалил его Фима.

Через три минуты позора стальной конь смог ехать дальше. Но! Через километр Ижик опять остановился. Фима с издевательской ноткой в голосе, произнес:

— Лысый! — и как по волшебству, водитель слез с мотоцикла, поднял его вместе с нами и немного потрусил. Я старалась не смеяться. Но когда через десять метров история повторилась, и я услышала «Лысый!» — с такой неподражаемой интонацией от Фимы, поняла, что больше не смогу удержаться.

— Все! — краснела от стыда и смеха я, выкарабкиваясь из коляски. К тому моменту, мы стали знамениты на три района, как минимум. — Я поеду домой сама. Накаталась!

— Но Киса! — обиделся Лысый продолжая трясти и мотоцикл, и Фиму, и вылезающую меня. Мировое Зло старалось не выпасть из своего трона. Зато я чуть не вспахала асфальт носом. Ушибла коленку. Разозлилась.

— Больше я в это никогда и ни за что не сяду! — заявила, бодро ковыляя к остановке.

Но из-за того, что и там на меня все таращались, я прогулялась немного и дошла до той остановки, где люди еще не были избалованы встречей с местными клоунами на мотоцикле. До шоу идиотизма я страдала от недосыпа, так как на работу вставала рано и очень хотела только одного — спать! Коляска, Лысый — это временно отбило охоту к дремоте. Но стоило только сесть в троллейбусе, как я отключилась. Смотрела на дорогу, но глаза сами закрывались и закрывались.

Несколько секунд в темноте и все изменилось. Открыла веки и увидела его. Как водится в любовных романах, был он суперкрасив, как сошедший с обложки ловелас, только нормальной ориентации. Почему я сделала выводы об ориентации? Он на меня смотрел так, что я покраснела, боялась пошевелиться и вообще дышать. Сон, как рукой сняло. Еще две остановки не знала, что делать: улыбаться ему в ответ или напрямую спросить, что прилипло к моему лицу. Незнакомец заговорил первым.

— Был тяжелый день?

— Так плохо выгляжу? — самозащита в виде ехидства включилась сама по себе. Зато не было страшно общаться с ним.

— Нет. Хорошо. — Улыбнулся парень. — Особенно, когда спишь. Очень мила!

В течение минуты, пока я краснела, молчала и переваривала полученный от притягательного незнакомца комплемент, он наслаждался моим замешательством.

— Я — Артем.

Свидетели нашего разговора внезапно проявили огромное любопытство. Бабульки перестали прикидываться и уставились на нас.

— А я… — хотела представиться, и краем глаза заметила собственный пункт назначения — остановку. — Я уже выхожу!

— Погоди, — слышала я, выскакивая в двери, но не остановилась, предпочтя остаться в глазах парня мимолетным прекрасным ведением.

Даже если бы мы и познакомились, то это ни к чему бы ни привело. На самом деле опасны не крутые парни на мотоциклах, а вот такие смазливые Артемы. На них приятно смотреть, к ним тянет, глубокие чувства к ним превращаются в кровоточащие раны, ведь других девушек также привлекает их внешность. Избалованные парни вряд ли умеют отказывать абсолютно всем. Пример тому — Ефим! Хоть одна девушка осталась в его жизни навсегда?

Я не хотела быть как все, и когда троллейбус отъехал от остановки, откровенно почувствовала облегчение, словно обошла расставленную для меня ловушку, не попав в нее и не поранившись.

— Эй! Подожди! — прокричали позади меня, когда я поднималась в гору по дороге между домами. Обернулась и, мягко говоря, обалдела. Может быть с кем-то романтические чудеса и случаются, но уж точно не со мной. Я так думала.

— Ты не сказала, как тебя зовут, — догнал меня Артем и медленно пошел рядом, намереваясь проводить меня до дома.