Рыцари Морвена

Можно было подумать, что, потеряв сына, воин теперь испытывал какие-то отцовские чувства и к Бертраму, и к Алистеру, причём к последнему особенно. И понятно было, почему. Алистер учился очень старательно. По многу часов упражнялся он с мечом и другим оружием, что, вообще-то, даже для него было не так уж и легко. Однажды Саймон рассказал, как отец заставлял его и братьев подолгу стоять неподвижно, держа на вытянутой руке длинную и тяжелую палку, чтобы укрепить руку. Алистер теперь по утрам не менее часа выстаивал так, держа на вытянутой руке меч остриём вверх. Бертрам попробовал последовать его примеру, но ему не удавалось продержаться так долго.

И всё же кое-чему за это время Бертрам успел научиться. Прежде всего, он стал увереннее держаться в седле, хотя иной раз ему казалось, что не он управляет конём, а конь сам управляет собой, а то, может быть, и всадником. Но теперь для него не было никакой проблемы вскочить в седло. Он уже крепко держал в руках меч и однажды даже победил в схватке Кенна, который сначала только посмеивался, глядя, как они с Алистером упражняются под присмотром лорда Кинмаллоха или Доннхада.

Это случилось накануне дня равноденствия, который здесь отмечали как особый праздник. В то утро Алистер и лорд Кинмаллох отправились на ярмарку в какое-то селение, расположенное, как говорил Куртан, в пяти милях от замка Доннегана. Накануне вечером Бертрам, на этот раз относивший Кинмаллоху чашу сидра перед сном, видел, как тот подсчитывал деньги, которые носил с собой в кожаном мешочке, подвешенном к поясу. Этот примитивного вида кошелёк был довольно тощ, и когда благородный воин высыпал его содержимое на стол, Бертрам заметил только десяток монет не очень большого размера. Прежде он никогда не видел здешние деньги и потому не понял, много было в этом кошельке денег или мало. Но, кажется, лорд Кинмаллох считал, что очень мало. В процессе пересчета он всё время глубоко вздыхал и охал.

Короче говоря, Бертраму предстояло в тот день заниматься вместе с Кенном. По возрасту тот действительно оказался ровесником Алистера и стал оруженосцем лорда Доннегана всего год назад, когда его отец отдал сына этому прославленному воину для обучения. Кенн, кстати, к Алистеру относился совсем иначе, чем к Бертраму. Особенно его восхищала способность Алистера возражать Кинмаллоху, на что он сам со своим господином никогда не решался. Зато над Бертрамом подтрунивал он часто, и шутки его были порой довольно обидными. Вот и на этот раз, едва только Бертрам взял в руки меч, он принялся хохотать, да так, что даже Доннхад возмутился.

– Ничего смешного, – проворчал он. – Бертрам младше тебя, а учится куда старательнее.

– Ну, ему ещё долго учиться, – бросил Кенн. – Видно, что он и меча-то прежде не держал, а я вот…

– А что ты? – вдруг резко спросил Доннхад. Его тон, казалось, слегка смутил Кенна, но лишь на мгновение.

– Скажу, если бы он вышел против меня, я бы его в два счёта…

Во всяком случае, Бертраму показалось, что именно так выразился Кенн. Когда тот говорил быстро, Бертрам понимал далеко не все слова. К тому же Кенн часто не договаривал окончания, так что порой даже уже знакомые слова в его исполнении звучали совершенно незнакомо. Но Доннхад всё понял. Выпрямившись, он посмотрел на Кенна, чуть прищурив глаза.

– В два счёта, говоришь?

Он усмехнулся.

– …Тогда бери меч.

– Что?

– Посмотрим, говорю, как это ты в два счёта. Только не свой. Эй, Видд, принеси-ка вон те, а то покалечите ненароком друг друга…

Видд, так звали одного из молодых воинов, тренировавшихся чуть в стороне с боевыми топорами, оставил своё занятие и принёс два меча, специально изготовленных для тренировок. Их клинки не были заточены, и концы не заострены, а скруглены. Но Бертрам уже знал, хороший удар даже таким оружием, мог быть не просто чувствительным, а очень чувствительным. Он даже почувствовал какой-то холодок внутри. Кенн взял меч, сделал несколько взмахов и встал напротив Бертрама. Насмешливая улыбка не сходила с его лица.

– Ну точно, в два счёта, – проговорил он. – Можно сказать, живая мишень…

Бертрам даже не заметил, как внутри вместо страха в нём стала будто вскипать злость.

– Живая мишень, говоришь?

Вспомнив, как это обычно делал Алистер, он чуть согнул колени, покрутил мечом перед Кенном, который уже улыбался во весь рот, потом резко подался вперёд, выбросив руку с мечом, не выпрямляя её, лишь чуть согнув в локте. Едва заметным движением Кенн отбил удар, будто отмахивался от назойливой мухи.

– Поупражнялся бы лучше со свининой, – бросил он.

«Сам ты свинина», – мысленно сказал Бертрам, думая о том, как ему теперь не попасть под удар меча Кенна. И он так напряжённо об этом думал, что совсем упустил из виду своего противника, между тем как тот внезапно вильнул в сторону, и в то же мгновение Бертрам увидел конец его меча прямо у своего носа. Он едва успел увернуться, но всё же сумел отбить удар.