«Рыцари церкви». Кто они? Очерки об истории и современной деятельности католических орденов

«Действительно, нельзя по-настоящему понять, против кого направлено „Заявление“ Конгрегации веры: против конференций епископов, которые принципиально провозглашают совместимость пребывания в католической церкви с масонством, или против конференции епископов ФРГ, которая, не ссылаясь непосредственно на канон э 2335 (запрещающий, как мы знаем, пребывание католикам в масонских ложах. – Б. П.), заявляет о „несовместимости“ одновременного пребывания в католической церкви и рядах „вольных каменщиков“ и тем самым осуждает масонство как таковое, то есть желает быть святее папы римского».

И вот в январе 1983 г. Ватикан опубликовал совершенно новый вариант «Codex Juris Canonici», в котором нет и речи о масонах. Иными словами: пребывание в масонских ложах не влечёт отныне автоматического отлучения от церкви. Как утверждает сторонник масонства Юрген Хольторф в упомянутой нами книге, необходимо понимать однозначно: католическая церковь долго анализировала вопрос о субстанции и теологических основах масонства, теперь можно констатировать – вражда завершилась к обоюдному удовлетворению.

Ещё в 1976 г. д-р Теодор Фогель, почётный великий мастер Объединённых великих лож ФРГ, писал в одной из работ, опубликованных в Байройте научно-исследовательской масонской ложей (есть и такие) «Quatuor coronati»: «для нас до сих пор непонятен феномен духовной истории XVIII и XIX вв., остающийся неразрешимой загадкой, – как это получилось, что началась бессмысленная вражда между католической церковью и масонством». Да и серьёзным исследователям XX в. тоже не совсем ясно, каким образом и по каким глубинным причинам Ватикан поначалу так свирепо обрушился на «вольных каменщиков», которые в общем-то если не целиком, то хотя бы наполовину оставались такими же рыцарями церкви», как и члены военно-монашеских орденов.

Однако, продолжает Т. Фогель, всё начиналось так разумно и многообещающе: масонское движение, склонное к символам и к «католической мистике», объединяло людей всех состояний, всех вероисповеданий, всех языков в единой универсалистской организации, которая объявила о примате братского духа и законе символики.

Кардиналы и епископы, аббаты и священники многих епархий на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков сотнями вступали в ложи. Состоялись даже орденские конвенты, в первую очередь бенедиктинцев, на которых принимались решения, сплочёнными рядами целыми епархиями от епископа до простого патера вступать в масонство, как это произошло, например, в австрийском монастыре Мельке.

После окончания второй мировой войны в Германии вновь возникает вопрос: почему католики и масоны должны быть отчуждены друг от друга или даже являться врагами? Не без посредничества западных спецслужб и рыцарей Мальтийского ордена были установлены первые контакты между тогдашним великим мастером Объединённых великих лож Германии фра Пинкернайлом и кардиналом Беа, которые организовал лично граф Керссенброк – выходец из старинного вестфальского рода. Он, один из активнейших госпитальеров, был глубоко убеждён в том, что масонству и католической церкви следует протянуть друг другу руки.

Весьма оживлённые и действенные связи осуществляются между западногерманскими масонскими ложами, в особенности кёльнскими, и доминиканцами, разместившимися в монастыре Вальберсберг. Душой этих контактов со стороны «вольных каменщиков» служит брат Ханс Гемюнд, со стороны доминиканцев – Стефан Пфертнер, которые организуют совместные совещания, вечера, лекции. Епископ и римская курия снисходительно смотрят на контакты масонов с доминиканским орденом, будучи прекрасно осведомлены о более чем тесных связях «вольных каменщиков» с мальтийцами и тевтонцами.

Австрийская общественность в своё время была подробно проинформирована о контактах руководителя масонских лож Австрии Эдуарда Херольда с тогдашним венским архиепископом кардиналом Францем Кёнигом как уполномоченным собора по диалогу с неверующими. Весьма примечательно, что посредником переговоров «вольных каменщиков» с высшим австрийским католическим иерархом стал иезуитский патер де Галли.