Рыжая

Импульс был настолько сильный, что меня саму отбросило от хомони внутрь вовремя открывшейся лаборатории. Я пролетела вперед и упала на что-то острое. Зашипев от боли, вскочила на ноги, и в темноте едва не убилась, споткнувшись обо что-то огромное на полу.

Датчик движения сработал, и в помещении вспыхнул свет. Стоя на четвереньках, я увидела перед собой одноглазого. Отдача была такой мощной, что, отлетев, я сбила с ног и его: сама налетела на угол стола, а хомони пробил головой дверцу в соседнем шкафу и теперь лежал без сознания. Его маска лопнула и на одном ремне болталась сбоку от лица.

Подняв глаза, увидела второго хомони, который отлетел в противоположную сторону, но не отключился. Его хорошо оглушило. То ли у них специальные защитные костюмы, то ли мощности для него оказалось маловато. Он тяжело дышал и, нервно потряхивая головой, уже поднимался на ноги.

Я не собиралась сдаваться. Едва управляя телом, чувствуя, как плыву, а в плече нарастает пульсирующая боль, поднялась и ринулась вперед.

Но хомони был в кислородной маске, большой и сильный, а я уже задыхалась и мало что соображала. Тот сделал обманный шаг, и я почти попалась. Он схватил меня за рукав, но я рванулась в сторону с таким отчаянием, что костюм затрещал по швам. Кусок материи остался в руках хомони, а я изо всей силы врезалась в лабораторный шкаф.

Опустив глаза на плечо, увидела, что оно глубоко рассечено, а при рывке кожа еще больше разошлась, и теперь кровь струилась вниз по руке. За спиной послышалось свирепое сопение, а потом хомони прохрипел:

– Ты достаточно потратила мое время, рыжая!

Ничего не было под рукой, кроме контейнеров с опытными препаратами за дверцей шкафа. Я живо сдвинула ее в сторону, вцепилась в ручку контейнера, сгруппировалась и, резко повернувшись, наотмашь ударила хомони прямо в висок.

– Это мое время!– прошипела я на древнем и сорвала его маску.

Видно, еще не отойдя от удара блокиратора и не ожидая такой прыти, тот пропустил удар. Кровь заструилась по щеке. Он закатил глаза, покачнулся и стал оседать, потащив за собой и меня.

От общей слабости я потеряла равновесие, но вытянув руки, едва смогла удержаться и не упасть вниз лицом.

Хомони затих. На всю лабораторию слышались только мои судорожные вдохи. Собравшись с силами, я натянула на лицо сорванную маску, перелезла через тело хомони и, превозмогая слабость и головокружение, поднялась по ножке стола.

Перед глазами плыло. Оба хомони лежали без сознания рядом у ног, а меня вот-вот выключит. И отвлекало что-то горячее и вязкое в своей ладони.

Разжав пальцы и опустив голову, я заторможенно наблюдала, как темно-бордовая жидкость с руки капает на лицо одноглазого хомони, затекая в окровавленную глазницу…

На мгновение я представила, как сквозь череп погружаю пальцы в его мозг, яростно сжимаю скользкую массу и рву ее на части…

От этого жуткого видения чуть не стошнило. Сознание прояснилось, как только пролетела мысль, что они еще живы. Меня затрясло как никогда в жизни. Внутренности сжались от ужаса, желудок скрутило так, что если бы там хоть что-то было, то меня давно вывернуло бы наружу.

Раскаленные мысли понеслись в паническом вопросе: «Что делать дальше?» Руку уже не ощущала, но голова начинала кружиться все сильнее. Я глубоко вдохнула несколько раз, а потом осторожно оперлась бедром на край стола, чтобы устоять на ногах.

От неожиданно громкого сигнала системы, оповестившей о включении питания всех отсеков, я вздрогнула и повалилась набок. Упав на второго хомони, в попытке удержать равновесие локтем раненой руки разбила тому нос. Моя кровь растеклась и по его лицу.

От поступления кислорода мысли оживились. Снова посмотрела на хомони и поняла, что действовать надо быстро.

«Оставить их здесь… так… не могу: они все в моей крови, как и часть лаборатории. Вряд ли после всего они запомнят мое лицо, но моя кровь есть в медбазе альянса. Сначала почищу здесь!»

Осторожно поднялась, пока оба не пришли в себя, вытянула их тела параллельно друг другу, включила нейтрализатор и вышла. Сердце бухало в груди, захлебываясь кровью, пока я наблюдала за ними сквозь прозрачную дверь, а в мыслях одно: «Только бы успеть все исправить!»

Как только тела хомони обдало нейтрализующим газом, кровь с их лиц и одежды подсохла и отвалилась красным пеплом на пол, а потом его засосало в воздушную воронку.

Сейчас я не была готова принимать сложные решения: от напряжения и слабости гудела голова. Но положилась на простую логику и инстинкт самосохранения: по одному перетащила хомони в лабораторию, которая была самой дальней от медотсека. Мужчины слишком тяжелые, поэтому оставила их на полу в углу и вколола двойную дозу стандартного релаксанта. Конечно, мой подошел бы лучше и не оставил следов в их крови, но он еще не готов.

Затем по инструкции при ситуации заражения запустила антибактериальную очистку всей станции. Кто знает, где они побывали еще и сколько следов оставили. Как только подумала и об этом, тут же забралась в инженерный отсек и просмотрела записи системы слежения.