Рыжая

– В твоей крови слишком много редкого активного компонента,– серьезно заметил Данир.

– Какого?– взволнованно вскинула голову Ружена.

– Вредности…

Ружена возмущенно прищурилась, но хотя бы это придало ее лицу румянца.

Атамус громко захохотал. А Данир продолжил все с той же серьезностью:

– Если ты ее сама не дезактивируешь, придется кому-то это сделать.

– Я когда-нибудь укорочу твой черный язык,– не сдержалась та.

– Пигмент его кожи не распространяется на слизистые,– заметила я.

– А ты не умничай!– выбросила в меня указательный палец Ружена, будто лазерное перо.

– Ружена,– предупредительным тоном остановил коллегу Пол.

– Я имела в виду его черный юмор,– оправдалась та и, схватив свои приборы, стала шумно возиться с едой.

– Руж, это нормально, что ты так себя чувствуешь. Это последствия криосна,– подбодрил Данир.– Хочешь, я приготовлю витаминный коктейль лично для тебя?

– Если он изменит мое состояние, хочу,– уже спокойнее ответила она.

– Вот и помирились,– подмигнул Атамус.

* * *

Ночь я не спала. Сколько можно? Тадеско успел-таки прислать информационные базы и еще техническую информацию по челнокам с указанием просмотреть ее, потому что, по его мнению, мои наработки вмещали в себя более широкие возможности, чем мы оба думали.

Пробежав по характеристикам малого космического транспорта, я обнаружила, что инженерные системы всего космического транспорта альянса идентичны, и логично, что системы безопасности тоже. Мыслей по этому поводу появилось много, но сосредоточиться нужно было на главном: начать эксперимент с чипом контроля. Поэтому я не стала отвлекаться и оставила эту часть работы на потом.

А на утро все на «Моби» завертелось, закружилось…

После завтрака близнецы Адамиди вышли в космос к аномальным объектам в виде бесформенной туманности и каких-то мутных пузырей со странным свечением, будто живых. И команда получила первые образцы для начала исследований. Все погрузились в работу.

Я не могла разбрасываться временем и энергией. Поэтому вновь, как и в колледже, определила свой собственный режим жизни на «Моби».

Моя задача состояла в изучении химического состава образцов, описания их свойств и передаче материала коллегам для проведения опытов и определения их целесообразности и применимости. Кроме этого, я должна была определить возможность использования этих веществ в лечении кожных покровов и начать свое исследование. Это занимало весь рабочий день. А все перерывы, даже во время физических занятий, и вечера были посвящены расширению кругозора.

Я стала жадно поглощать огромные блоки ранее бесполезной для меня информации: историю рас альянса, дружественных ему планет свободной зоны, торговое дело, инженерные военные технологии, о которых никто в альянсе и не знал, кроме самих хомони. Продолжила изучать психологию, которую частично проходила в колледже и которая легко давалась. Увлекли и некоторые военные дисциплины: стратегия, дипломатия, методы манипуляции противником… И, наконец, военный кодекс, по которому жил флот альянса. Он не был запрещен к изучению, но и не требовался обычным гражданским. Зато очень заинтересовал меня.

А вот часть ночи, когда мысли работали особенно продуктивно и никто из членов экспедиции не мог потревожить, я подключалась к собственному чипу контроля и экспериментировала.

Работы на «Моби» прибавлялось с каждым днем. Но я не находила ничего интересного для своего направления исследований, лишь исправно выполняла общие обязанности. Да и вся эта химия не вызывала энтузиазма. Скорее, я воспринимала ее как ежедневные гигиенические процедуры: ничего сложного, просто заученный алгоритм действий. Пока однажды Адамиди не вышли в космос и не вернулись с новым биологическим материалом.

* * *

После анализа нового образца почти вся группа вышла в дальнюю лабораторию, которая была отключена от системы гравитации, имела специальное освещение и соответствовала по атмосфере открытому космосу. Они все наблюдали за экспериментом над культурой в естественной для нее среде.

Мы с Даниром находились за интерактивным столом соседней лаборатории: я фиксировала процесс и результаты опыта, а он следил за мониторами жизненных показателей команды.

Обсуждение хода исследования сразу велось через громкую связь и записывалось в базу «Моби». Мне было откровенно скучно, и я между делом почитывала о законах торгового совета альянса. И вдруг Данир заговорил:

– Образец ПИ-7 – очень неоднозначный материал. Я отчетливо вижу, что он вызывает рост новых клеток. Причем локально…

– Локально? То есть можно использовать для обновления клеток отдельных органов, конечностей?– выдвинула гипотезу Ружена.

– Смотря как воспользоваться… Тут нужны дополнительные опыты…

– А в чем видишь неоднозначность?– уточнил Пол.

– Видишь наличие множества маркеров?– ответил Данир, и я тоже вытянула шею к интерактивному экрану и всмотрелась в структуру вещества.