Рыжее море (СИ)

Из четырёх снарядов, выпущенных первым залпом, один уже угодил в цель. Для Шрота и других наблюдателей это выглядело как неяркая вспышка и искры, еле заметная на расстоянии. На месте же снаряд перебил пополам один из якорей, пролетел через якорную щель, и ушёл дальше. Отбитый кусок стали весом в десяток тонн грузно бултыхнулся в воду, обдав борт фонтаном брызг. Два залпа уже потрачены, мельком отметил Шрот, а всего их - тринадцать. Так себе число, и не потому, что тринадцать, а потому, что мало.

- Угловая! Вправо! Три и пять! - оттявкивал лис, а радисты передавали в башню.

Получив указания, Цабек, сидевший за приборами в башне, подкрутил секундомеры и управление приводами, так чтобы механизм поворота крутил башню ровно на нужный угол за заданное время. Здоровенная стальная тефтель медленно вращалась, и стволы сопровождали цель, как приклеенные. С первого взгляда - ничего особенного, но для достижения такого результата команда пух стёрла на тренировках, а производственники постарались, обеспечив сооружение всем необходимым для работы. По прошествии примерно каждых восьми секунд происходил очередной выстрел, и башня окутывалась тучей дыма. От огненных вспышек дымила краска поверх стали, и начал бы подгорать настил палубы, но к удаче, его обильно полил дождь. От этих побочных эффектов из самой башни мало что можно увидеть, а вот с надстройки, которая торчит гораздо выше, наблюдатели могли следить за тем, как дымные трассы протягиваются к едва заметному в дымке противнику.

- Опа, - констатировал Шрот, заметив яркий сполох огня на борту линкора, - Вот те раз...

Выглядело по-прежнему не слишком впечатляюще, но скорее всего, это было прямое попадание. Весь борт гурпанского корабля был утыкан орудийными башнями, так что, в одну из зенитных как раз и вкатало. Детонации не последовало, но даже одного кинетического удара хватит, чтобы забить эту башню в стенку и надолго вывести из строя.

Линкор шёл вдоль берега полным ходом и быстро приближался к засаде, так что сейчас уже можно было видеть, что его башни главного калибра повёрнуты в другую сторону. Гурцы, однако, быстро начали исправлять ошибки, и все четыре орудийки начали поворот. Ещё два снаряда влетели в борт, но видимого эффекта это не принесло. Пробив стальные листы, они рванули где-то во внутренних отсеках - для такой громадины эти взрывы не представляли большой угрозы, если только не будет попадания в критичные части. Над водами залива разнеслись многочисленные звуки выстрелов, потому как все орудия по правому борту линкора открыли огонь. Вероятно, нацеливались по акустической станции... Как бы там ни было, несколько снарядов грохнули в волны недалеко от островка, один вкатал в его дальний край, посыпав НП мелкой щебёнкой, выброшенной в воздух. По мере движения корабля НП в какой-то момент неизбежно оказывался на линии огня, так что, имелся реальный шанс огрести.

Выпущенный в шестом залпе снаряд, протолкавшись через сырой воздух, с задорным звоном влетел в боковую стену второй орудийной башни. Этот, как и большая часть остальных, был бронебойным, и при большом угле встречи с плоской стенкой броня не сдюжила. Влетев внутрь, снаряд вежливо поздоровался с хозяевами, тобишь, вдарил по приготовленным к заряжанию пороховым зарядам. Башня главного калибра подлетела вверх, как кастрюля, и выпустила на волю огненное облако. Упав обратно с высоты в несколько метров, тяжеленная ерундовина своротила часть надстройки, на которой она стояла, и завалилась вперёд, врезавшись при этом в первую башню.

- Вот она, мечта моей рыбы, - спокойно констатировал Шрот, продолжая следить за целью.

Гурпанский линкор враз лишился половины основной артиллерии, потому как слетевшая с креплений башня заклинила ещё одну. Теперь тёмная туша уже не выглядела столь прочно, из огромной пробоины вырывались языки пламени, охватывающие надстройку. Никакой дождь не мог помешать такому пожару, когда рвутся снаряды в погребе и горит просто всё. Однако, башни в кормовой части этот инцидент никак не затронул, и они уже завершали разворот, нацеливаясь. Кроме того, продолжали вперебой молотить зенитные орудия. А зенитки тут калибром по сто двадцать восемь - тобишь, как тяжёлая сухопутная артиллерия. Разрывы их снарядов даже в нескольких сотнях метров больно фигарили по ушам и не способствовали трезвости рассудка, сухо тявкая.