Рыжее наказание для плохих мальчиков

Я заметила силуэт, поднимающийся из воды, и чуть отползла. Сквозь кривые ветки наблюдала за происходящим и не верила глазам. У Тартиса не было подружки. К нему неспешно шел полностью обнаженный Анаэль! То, что это не Камаэль, я догадалась, помня слова Шрайка о том, как у того намечается тройничок с девушками.

Открыв рот, захлопнула его ладошкой и замерла, глядя, как блондинчик опускается к своему главнокомандующему, обнимает его за плечо и целует прямо в губы.

— Капе-е-ец… — проскулила я в ладонь, чем отвлекла любовников от романтики.

Подняв головы, они оба посмотрели в мою сторону.

— Ты ничего не слышал? — шепотом спросил Тартис.

— Наверное, зверушки резвятся, — улыбнулся Анаэль, снова взглянув на нашего главнокомандующего. — А что, испугался?

— Жесть, — шепнула я, тихонько отползая назад, пока эти двое, мурча, возвращались к прерванному занятию.

Пятилась до тех пор, пока пяткой не уперлась во что-то твердое. Толкнула ногой, подумав, что это камень, но он не сдвинулся. Медленно обернулась и увидела над собой Ранстора, в сапог которого и упиралась моя пятка.

— Они гомики, — пискнула я, выпучив глаза.

— Да, — хмыкнул он с полуулыбкой. — Любовь вообще зла.

Я так и лежала, глядя на него и слушая тихие мужские постанывания. Дело попахивало скорым трением, а я не могла пошевелиться.

Ранстор протянул мне свою руку, приглашающе раскрыв ладонь.

— Так и будешь лежать? Земля на Синларе ночью холодная. Застудишься.

Приняв его помощь, я встала и выпрямилась. Пальцев из его руки не выпускала. Смотрела ему в глаза, задрав лицо, и пыталась понять, о чем он думает. Увы, мысли и желания принц от меня утаивал. Словно закрыл ширмой, отодвинуть которую мне было не под силу.

— Значит, сексуальные меньшинства в Заане одобряют? — поинтересовалась, стараясь не думать, что происходит неподалеку.

— Что одобряют? — уточнил Ранстор, вопросительно изогнув бровь.

— Геев. Ну-у-у… мужчин, которые любят других мужчин.

— К ним относятся лучше, чем к кошкам, — улыбнулся он. — Успокойся, Тартис и Ан никому не причиняют вреда.

Все-таки Анаэль! Ура, я научилась различать близнецов.

— Собственно, о них почти никто не знает. Только я, Камаэль и Иган.

— Да, помню, ты хвастался, что знаешь слабые места всех своих солдат, — ответила я, вытаскивая пальцы из его горячей ладони. — Камаэль, разумеется, все знает о брате. Но Иган…

— В этом нет ничего удивительного. Обычно во время долгих походов Иган подмешивал нам в еду сбор для понижения сексуального напряжения. Видишь ли, большинству нелегко месяцами обходиться без женщин. Вот однажды Тартис и попросил его не давать им с Анаэлем травы, потому что они иначе утоляют плотский голод.

— Так вот что имел в виду Иган, когда говорил, что Тартис поспорит с тобой, с Герардом, с Камаэлем, но не с ним. Причина в тайне, которую он свято хранит.

— За мужеложство в Заане не казнят. Просто относятся по-разному. Кто-то с недоверием, другие с презрением.

— А ты? — полюбопытствовала я, чтобы хоть как-то залезть в его голову, в его душу.

— Философски. Наш мир губит жадность шарлатанов и эгоизм королей. Зацикливаться на том, что кто-то позволяет себе капельку любви и нежности в это непростое время, это доказать свой кретинизм. Пусть эти солдаты хоть трухлявые пеньки трахают в выемку из-под сучка, лишь бы они оставались людьми. А Тартис первым положил оружие, когда я отступил от королевского указа сжечь деревню магических изменников. Да, он хладен к женскому полу, но он один из немногих, кому я доверил бы свою жизнь.

Странно, но меня больше не коробило от его грубоватых высказываний. Эти реплики были его частью. Без них Ранстор не был бы тем Ранстором, которого я знала: мятежный внук короля, попирающий любые правила приличия.

— Так что, ты возбудилась? — ухмыльнулся он.

Я закатила глаза. Вот все испортил!

Подобрав с земли оброненное полотенце, я развернулась и взяла курс к источнику. Стыдно признаться, но да, черт возьми, я действительно немного возбудилась. Увидеть воочию прелюдию к сексу двух влюбленных, пусть они оба и оказались мужского пола, это прямая дорога к учащению сердцебиения. Только фригидная бедняжка спокойно прошла бы мимо, а ханжа сморщила бы носик, вякнув: «Проститутки!» Я же относилась к нормальным женщинам со здоровыми желаниями и тягами. Ну или считала, что отношусь к таким, ведь тот сон о моей ночи в объятиях сразу двух мужчин не назвать здоровым. Все-таки внутри меня сидела коварная извращенка.

— Потереть тебе спинку? — Ранстор не отставал, идя следом за мной.

— Лучше поделись планами. Что будем делать, когда доплывем? Свяжете меня и выдадите королю?

— Сойдем на берег: я, ты, Тартис, Герард и Аника.

— Почему именно мы?

— Нас будет более чем достаточно для дебатов с его величеством. Остальным нечего создавать смуту. Потерпят денек-другой, чтобы не просто увидеться с родными, а вернуться к ним.

— Меня и Анику казнят. В лучшем случае.