Рыжеволосая девушка

Но в этот же самый день — совершенно непредвиденно — наше долготерпение подверглось еще одному испытанию. Теперь, однако, не было той гнетущей подавленности, как накануне, когда мы бродили здесь, уверенные, что все наши старания напрасны. Вдохновленные мыслью о «судном дне», мы могли перенести жару, жажду и голод. Раз пять ходила я взглянуть на дом, и каждый раз оказывалось, что автомашина все еще там. После полуденного отдыха шофер вынес плетеные стулья и зонтики к террасе возле пруда. Там устроили чаепитие; я видела костлявую женщину лет пятидесяти, она держалась так прямо, будто проглотила палку, и явно старалась выглядеть лет на двадцать моложе; волосы у нее были выкрашены в ярко-рыжий цвет. Видела я также мужчину в панаме, с двойным подбородком и мощным загривком — впрочем, он ничуть, видно, не стыдился своей тучности. Когда же он уселся под зонтом возле пруда и положил панаму на соседний стул, обнажился лысый, блестящий загорелый череп. Классический тип мошенника и спекулянта, нажившегося на войне, сытого и брюзгливого… Я вернулась к Хюго и сообщила, что господин в. д. Б. наконец объявился.

Хюго весь превратился во внимание — обостренное, но сдержанное. Как хорошо знала я это выражение его глаз и рта, так явно говорившее об охотничьем пыле. Он сказал, чтобы я посмотрела за его пальто, а сам отправился на разведку но тропинке, идущей между садами.

— Великолепный экземпляр, — сказал он, вернувшись. — Большого ущерба никому не будет, Ханна, в особенности если учесть, что за этим господином числится.

— И тебе не жаль эту милую вдову? — спросила я.

Хюго ответил мне таким характерным, чисто мужским жестом отвращения, что я, смеясь, упала на сосновые иглы.

Время шло, и можно было надеяться, что в. д. Б., если он все-таки намерен уехать, скоро отправится. Мы снова побрели к господскому дому, обнявшись, как влюбленная парочка, для которой ничего, кроме них самих, не существует. Хюго был снова в своем пальто, а я уже без букета.

— Жаль, — сказал Хюго, — но это будет лишней приметой. Пусть цветы останутся здесь…

Некоторое время мы стояли, тесно прижавшись друг к другу, у высокой живой изгороди перед господским домом. Наконец мы увидели то, что так долго ждали. Автомашина тронулась в путь. И так как на террасе больше не было видно в. д. Б., а его жена лениво растянулась в шезлонге, то даже ребенок мог догадаться, что приспешник нацистов уезжает один.

Хюго толкнул меня, ибо автомашина уже красиво обогнула газон и подъезжала к нам. Мы огляделись. Нельзя сказать, чтобы вокруг было пустынно. По одной из ближайших аллей проехал автомобиль, правда не немецкий. В некоторых садах, не очень далеко от нас, сидели люди — читали, пили чай, отдыхали. Тем не менее мы должны были попытать счастья. Глушитель был уже надет на наши револьверы. Мы приблизились к ограде. Темная длинная автомашина, замедляя ход, подъехала к чугунным воротам. Мы с Хюго стояли посреди проезжей дороги, крепко обнявшись. Шофер дал нам гудок. Якобы испуганные, мы прыгнули в разные стороны. Я очутилась около шофера. Хюго — возле негодяя, который сидел, откинувшись на светлые кожаные подушки — мы отчетливо видели его панаму.

Когда автомашина выезжала из ограды, мы почти одновременно выстрелили. Я сделала два, а Хюго три выстрела. Не знаю, что подумал Хюго, но я мысленно говорила: «Это тебе за убитых крестьян Украины и Польши, за их проданных в рабство жен и детей!..» Автомашина проехала между нами, однако она сделала вираж совсем иначе, чем если бы ее сознательно вел шофер. Никем не управляемая машина свернула вбок и наткнулась на дерево. Несколько секунд мы наблюдали за автомобилем. Внутри не было заметно никакого движения, не слышалось ни звука. Только глухо жужжал мотор.

Взявшись за руки, мы повернули назад и пошли по пешеходной дорожке, которая пролегала между садами. Навстречу нам попались два господина, с трудом передвигавшие ноги, по-видимому пенсионеры. Мы быстро прошмыгнули мимо них. Впрочем, они не обратили на нас внимания. Мы дошли до аллеи, вдоль которой были расположены маленькие виллы; перед каждой росло по одному дубу и одному каштану. Хюго заметил велосипед, прислоненный к дереву. Он огляделся кругом. В поселке до сих пор никто не поднял тревоги. Тихий, жаркий день сиял над цветочными клумбами, деревьями и домами. Хюго взял велосипед и быстро, с ловкостью циркового артиста перекинул ногу через седло.

— Садись сзади, Ханна, — сказал он и тронулся в путь. Я уже сидела, подпрыгивая на багажнике. Хюго ехал сначала спокойно, и мы миновали аллею. Мне показалось, что где-то позади нас что-то крикнули, но, возможно, это кричали в одном из садов дети. Хюго ехал все быстрее и быстрее. И уже на огромной скорости свернул на шоссе, где была ровная, выложенная плитами дорожка для велосипедистов. На развилке дороги, где находился маленький отель, Хюго свернул в сторону; мимо нас быстро промчалась серая автомашина вермахта. Я все время молчала, чтобы не мешать Хюго, и сам он не проронил ни слова.