Рыжие бывшими не бывают

Костя так же балагурил и шутил, но вникал в каждую мелочь. Знал все и обо всем в отделе и для каждого находил доброе слово. Удивил. Не в том смысле, что считала его плохим руководителем, но мой босс был другим: Вадим Александрович не находил времени для каждого. Люди сами пытались заслужить его внимание. На этаже Потрясова атмосфера была сплоченнее и теплее. Тянулись к нему люди. Женщины особенно. Летели бабочки на пламя…

Мы приехали на стройку. Это был двадцатиэтажный элитный дом, вернее его каркас. Я вышла из машины, плотнее кутаясь в меховое пальто. Январь в этом году злой.

— Хороша ты, Ксюха, только не по погоде оделась и твои сапоги…

А что не так? Я тоже на них посмотрела. Привыкла к таким. Для меня каблуки давно частью стопы стали: и бегать, и прыгать на них могла, убегать и под зад дать тоже. Они как чашка кофе утром: можно и без нее, но зачем?

— Грейся, — Костя на плечи накинул мне что-то вроде бушлата, и шлем на голову водрузил. Мы пришли на объект. Работа кипела. Мужчины продолжали заниматься делом: никто не падал ниц, завидев большого начальника.

— Саныч, — Костя пожал руку прорабу. — Как думаешь, к лету закончим?

— Привет, Константин Юрич, барышня, — со мной тоже поздоровался. — Ну, — почесал подбородок, — думаю, закончим, если не забухаем.

Костя оценил шутку и заржал, как конь. Ему на удивление шло. Единственный мужчина, которого не портила простота. Если бы его рабочая потертая куртка не прятала дорогое пальто и костюм, Потрясов все равно притягивал бы внимание. Мужскую суть не скрыть ни богатством, ни бедностью. Она либо есть, либо нет.

— Как у тебя со вкусом, Русалка?

— Раз я спала с тобой, значит, не очень, — шепнула, осторожно продвигаясь наверх по хлипким (на мой взгляд) лестничным пролетам. Высоты я всегда побаивалась, особенно если нужно взбираться на ненадежную конструкцию.

— Значит, хороший. Так и запишем.

Я улыбнулась, пока он не видел.

— Квартиры здесь будут продаваться уже с дизайнерским интерьером. Мы с командой думаем над планировкой и отделкой, а твоя задача: разобраться с обстановкой. Работа творческая: на айпаде виртуально каждую квартиру обставить нужно будет. Но и твои качества организатора пригодятся плюс аналитика: нужна будет смета для закупок. Цена и качество, андестенд?

— Ес, афкос.

А что, мне нравились новые обязанности. Я недавно графику начала осваивать, скетчи рисовать на планшете. Всегда полезно иметь хобби.

— Ёб вашу мать? Это что за хуйня валяется!

Я перевела на Потрясова ошеломленный взгляд, а мужики, к которым обращался, наоборот, засуетились.

— А ты что думала? Не в реверансах же раскланиваться.

— Юрич, да мы, блядь, этот провод, блядь, тянули, блядь, на двадцать этажей, блядь, а он тоньше на два миллиметра, ебаный в рот. Здрасте, — меня, прячущуюся за широкой спиной, заметили.

— Здравствуйте, — кивнула я. Понятно, здесь говорят на русском матерном.

— Ну как тебе? — спросил Костя, когда остались вдвоем.

— Высоковато… — я посмотрела вниз. Последний этаж был панорамой с большим отверстием в центре, через которое перекинута узкая балка.

— Холл с потолком в двадцать этажей, — сказал Костя и ткнул в крышу. — Твоя задача найти длинную и роскошную люстру.

— Хорошо, — нервно проговорила. Страшно.

Костя спокойно ступил на доску и пошел на другую сторону, но на середине остановился.

— Вид будет супер.

— Слезь немедленно, — меня начинал пробирать озноб.

— Боишься, что ли? За меня? — и попытался изобразить ласточку. Придурок!

— У тебя мозги есть?!

— Есть, но сейчас я ими не пользуюсь.

— Костя, пожалуйста, я реально боюсь.

— Знаешь игру «Я никогда не»?

— Потрясов, я…

— Я буду делать шаг вперед, а ты загибай пальцы. Сколько пальцев — столько поцелуев для меня.

— Я не буду играть в твои игры.

Потрясов легонько подпрыгнул. Хотела психануть, оставить его с его же больной головой наедине. Но ведь убьется или покалечится!

— Я никогда не распускал слухи, — неожиданно произнес Костя. Что, реально? Я загнула палец и показала ему. Да, я согрешила этим недавно. А вообще в этом были свои плюсы: не только спасти буйную задницу от буйной головы, но и узнать побольше.

— Я никогда не участвовала в оргиях.

Костя широко распахнул глаза, но остался на месте. Ну хоть в этом не разочаровал. Он все-таки сделал шаг мне навстречу. Извращенец.

— Давно, я был пьян и мне не понравилось, — пояснил, демонстративно уронив светлую голову.

— Я никогда не купался голышом в море.

Что, серьезно?! Не верю! Все когда-нибудь это делали! Я показала палец.

— Ах ты развратница! — затем шепнул: — Я купался без плавок в озере и водопаде.

— Это нечестно! — Вот сволочь!

— Честно-честно.

— Я никогда не изменяла любимому.

Костя смотрел на меня долго. Вообще не двигался.

— Не, ну любимому я тоже не изменял, — хмыкнул, сбивая напряженное молчание.

— Ты жонглируешь словами, — почему-то мой голос стал хриплым.

— Я никогда никому не изменял, — четко произнес. Я выдохнула. Стало легче. Сама не знаю почему.

— Я никогда не строил из себя недотрогу.

Окей, у меня бывало, да.

— Я никогда не следила за личной жизнью Ксении Дашковой.

Как тебе такое, мошенник!