Рыжие бывшими не бывают

— Каких детей, Потрясов? Я слушаю тебя только из уважения к пятичасовому перелету, — говорила с сарказмом, но уже чуть менее едко, чем три минуты назад.

Мне было сложно сдерживаться, поэтому снова коснулся ее: на этот раз палец к губам приложил. Сейчас не хотелось спорить и препираться, меня распирало желание быть рядом, трогать ее волосы, целовать и обнимать. Это совсем не про секс. Это близость человека, который стал тебе очень дорог. Это и есть любовь.

— Ксюш, я не хочу винить во всем родителей, типа все из детства, но мои… — я задумался, подбирая цензурное определение. — Мои мама и папа реально ниже низкого.

Я смотрел на Ксюшу, прямо в глаза, поэтому заметил легкую перемену, стеклянную рябь беспокойства. Женщина. Она ведь мать, если не сейчас, то в будущем. Но меня не нужно жалеть. Это не моя цель.

— Нет, Ксюш, меня не били и прочие «радости». Мне всего хватало, но я был не особо нужен. Но даже не в этом суть. Родительский пример отшептал меня от брака, а серьезные отношения обычно к этому вели. Вот я и скакал всю жизнь козликом по девчонкам. Да и не цеплял никто, если честно, — пожал плечами. — И меня это устраивало. Ты мне понравилась и на корпоративе подкатил не для того, чтобы галочку напротив твоего имени поставить. Но репутация сыграла против меня, как и сейчас. Но если тогда я слабовольно отступил, то сейчас нет.

Я был уверен в каждом слове, и Ксюша чувствовала это, поэтому чуть смягчилась.

— Мама решила найти тебе подходящую невесту, раз сам не можешь?

— О нет! Я последний человек, о ком она думала, — горько рассмеялся. — Этот брак нужен ей, а меня она пытается соблазнить…

— Царицами? — иронично вставила Ксюша.

— Не-а, деньгами.

Русалка тонкую бровь удивленно изогнула. Да, я далеко не бедствовал, чтобы на бабки вестись. Меня легче сиськами соблазнить. Крепкой троечкой со светло-розовой ареолой и крохотными веснушками.

— Мы с родителями общаемся мало, редко и без удовольствия. Отец уехал с молодой женой куда-то на Карибы, ему не до меня. А мать привыкла считать меня конченным бабником, который не прочь поиметь денег, а невеста… — я снова задумался. — Ну, ей тоже не до меня.

— Она привлекательная, — сухо проговорила Ксюша. — Ты тоже. Вряд ли дело кончилось бы равнодушием.

— Эх, Русалка, — я рискнул и перетянул ее к себе, на колени усадил. — Во-первых, я тебя люблю.

Она, поначалу сопротивлявшаяся натиску, притихла. Да, я люблю и могу кричать об этом.

— Во-вторых, Алинке больше ты понравилась, чем я.

— О! — Ксюша смешно округлила губы.

— Да-да. Именно так.

— Костя, — она очень нежно, но неуверенно погладила мое лицо, — а что с нами будет? Я не знаю, смогу ли стойко отшивать твоих бывших. Твою маму, которая снова что-то там придумает. Шутки друзей о том, какой ты бабник. Это только кажется глупыми мелочами, но это больно бьет по доверию. Я люблю тебя, — Ксюша прижалась к моим губам в невероятно терпком поцелуе, с привкусом жесткой реальности и горьких сомнений, — но я боюсь, что это чувство покроется пятнами из обид и упреков. Моих обид и упреков.

— Давай поженимся, — я снова пробовал шутить.

— Потрясов… — громко цокнула, но улыбнулась.

— Давай жить вместе? — теперь был серьезен. — Не у меня или у тебя, а у нас, в новом доме. Я ни с кем никогда не жил, но хочу попробовать с тобой. Если ты захочешь, можешь возвращаться в свою квартиру, когда сильно бесить буду, а через год, скажешь мне, готова ли стать моей навсегда.

— Почему через год?

— Потому что я понял, что не хочу жить в семье, где муж или жена убегают от проблем на чужую территорию. Это ни фига не помогает. Ксюш, я никогда тебя не обману. Чтобы в моей жизни ни происходило, ты узнаешь первая, — я поднес к губам тонкие пальцы и поцеловал каждый.

— Костя, — Русалка прикусила губу и игриво подмигнула, — а правда, что под эту штуку, — коснулась моего белого одеяния, — арабы не надевают белье?

— А ты знаешь, что здесь, — я медленно поднял подол сарафана, оголяя стройные бедра, — могут арестовать за секс вне брака, тем более в публичном месте?

Белье под длинной рубахой у меня было, но с ним я справился быстро. О законах мусульманского государства сложно думать, когда рядом такая женщина. И она обязательно станет моей по закону! А пока просто по любви...

Эпилог

Год спустя

— Костя? — позвала, войдя в номер. — Ну где ты, Котяра?

Никого. А обещал без меня в город не ехать. Сбежал, что ли? Отправил меня в спа, а сам руки в ноги и обратно в Москву. Я рассмеялась и распахнула двери на террасу. Свежий арабский вечер пахнул в лицо ароматом песков и специй. Неделю назад Костя предложил отправиться в отпуск. За год отношений мы успели съесть луковый суп в Париже, покататься на лыжах в Австрийских Альпах, покормить акул на Занзибаре и сейчас снова Дубай. Пустыня, алые закаты, крик муэдзина. И мы вдвоем. Именно здесь не хотелось никуда бежать, что-то смотреть, с кем-то болтать. Словно мир застыл в мгновении: там, где только мы.