Рыжий 2

Баба Зоя обычно за этой грязью ездила на рейсовом автобусе и много привезти не могла. А тут у меня появился мотоцикл и две бабки возмечтали. Одна про приобретение молодости, а другая, видимо, про бесплатные поездки с возможностью привезти много грязи деду Мише. Я и не против, лишь бы они нашу канализацию этой грязью потом не забили.

Дорога туда была аховая. Если до хлебзавода был вполне нормальный асфальт, то дальше — фрагменты асфальта с щебнем, гравием и тырсой.[88] Раньше, на велосипеде, я ездил по обочине и меня всё устраивало. Теперь же, когда мотоцикл не особо помещался на обочину, приходилось ездить по дороге, медленно и печально, чтобы не растрясти старушек.

Обычно я их привозил к озеру, где они выгружались и располагались в чахлой лесопосадке. Я же в это время копал яму, добывая свежую целебную грязь. Верхний, светло-коричневый слой считался слабоцелебным, поэтому приходилось углубляться до полуметра в глубину. Как только появлялась чёрная грязь, я накапывал её полное ведро и тащил к старушкам, которые в это время купались в озере. Всё, дальше они сами мазали друг дружку грязью, закутывались в тепличную плёнку и начинали париться на солнышке. А я ехал рыбачить.

Никакой форели в это речке, естественно, не водилось. Попадались бычки, верхоплавка, окушки и много щук. Вот щук я и ловил спиннингом на блесну. Две, три рыбины размером в пару ладоней, попадались стабильно.

А еще в этой речке жило громадное количество раков, которых драли из нор местные пацаны. Вот от них я и узнал, что село это никакое не Пеленкино, а вот озеро наоборот, не Солёное, а Пеленкинское.

Стою, рыбачу, никого не трогаю. Вдруг ко мне подруливает мотоцикл «Днепр» с тремя мелкими пацанами двенадцати-тринадцати лет.

— Привет, городской, — поприветствовал меня белобрысый водитель этого монстра. — Тебе раки нужны? Ведро за пятёрку отдадим.

— Не, спасибо, мне уже щук достаточно, — отказался я, хотя цена была вполне нормальной.

— И много поймали? — почему-то на «вы» спросил лысый пацан с прикольными большими ушами. Мне было отвлекаться некогда, потому что на блесну что-то попалось и я, мотнув головой в сторону реки, сказал. — Сам посмотри, там, в садке.

— Ого! Ничего себе! — последовали удивленные и одобрительные возгласы при виде двух щук в садке.

— Еще одна! — завопил самый мелкий из местных, реагируя на вытащенную мной щуку.

Аборигены столпились за моей спиной, наблюдая как я снимаю с блесны очередной улов.

— Слышь, паря, — обратился ко мне явно предводитель этой гоп-компании. — А давай меняться. Ты нам щук, а мы тебе раков.

— И сколько вам не жалко раков за моих щучек? — усмехнулся я.

— Да за три штуки, всё ведро и отдадим, Мячик, тащи сюда ведро, — самый мелкий, бегом метнулся к люльке мотоцикла и приволок десятилитровое ведро с живыми раками.

Раки были не сказать, что большие, но вполне пригодные для употребления. А зная любовь своей бабули к этим десятиногим животным, я согласился на обмен не задумываясь. Тем более, у нас в холодильнике стояла парочка бутылок «Жигулёвского». Которые она уже успела зарядить Чумаком. А уж с варёными раками это пиво вообще превращалось в эликсир молодости.

В процессе торгов я с ними перезнакомился, а заодно и выяснил, что населенный пункт на самом деле называется «Платоно-Петровка». А «Пелёнкино» это старое, еще царское название. Но откуда взялись старое и новое названия и что они обозначали, пацаны не знали. Ибо местным был только их предводитель на мотоцикле, а остальных заслали на лето к бабушкам и дедушкам из других населённых пунктов.

Предводителя звали Минькой или Митькой, на городского Димку, он не отзывался. Мячик, оказался Вячеславом, которого сначала сократили до Вячика, а потом, за его постоянную привычку подпрыгивать на месте, его перекрестили в резиновое изделие. Ну а третий был Вениамином, откуда и выплывало его погоняло — Веник.

Менялся я с ними уловом частенько, ибо бабуля вошла во вкус и просила раков постоянно. Пацаны же рыбу сбывали какому-то деду Матвею, который хорошо за неё платил и делился бензином для их мотоцикла.

…

Почти в конце августа, бабушка созрела на поездку в Москву за кладом. Пришлось созваниваться с хозяйкой кресел по межгороду и договариваться на ближайшие выходные о встрече. Договориться-то я договорился, но то, что конец августа, у меня из головы вынесло напрочь. Билетов в железнодорожной кассе на нужные даты не было.

— Мальчик, я еще раз тебе повторяю, плацкарта и купейных до Москвы на девятнадцатое августа нет, — прохрипел женским голосом динамик, закрепленный сбоку от окошка кассы.

— А в мягкие есть? — задал я новый вопрос под недовольный гул очереди, торопившейся купить билет.

Кассир защелкала клавишами аппарата, скорее всего АСУ «Экспресс-2»,[89] и через пару минут ожидания выдала ответ:

— Есть. На «Тихий Дон». Двадцать восемь рублей за одно место, — от величины названной суммы за билет, народ за моей спиной удивленно притих. — Берешь? — ехидно поинтересовалась кассир.

— Да. Два. В одно купе. И сразу обратно на двадцатое августа из Москвы до Ростова-на-Дону.