Рыжий

Хотел узнать — узнал. Причем сразу и про Сеятеля, и про трёхрублёвки. В цокольном этаже нужного мне дома я попал на мероприятие для школьников — «Мифы и реалии советской нумизматики». Пузатый, бородатый дядька рассказывал весело и задорно, разбавляя свои слова показом слайдов с диапроектора.

Оказалась, что мой медный Сеятель попадает в разряд чуть ли не чудес света. Было выпущено несколько пробных монет, которые до войны были в коллекциях советских коллекционеров. А сейчас осталась только одна монета в хранилище Ленинградского монетного двора.

С трехрублёвками вообще мутная история: когда готовилась денежная реформа, было наштамповано ограниченное количество двух-, трех- и пятирублёвых монет. Но реформу отменили, а изготовленные монеты утилизировали. Но какая-то часть из них успела уйти в оборот. Из всех трёх номиналов именно три рубля ушли в народ в ограниченном количестве и считаются редкими и дорогими.

Подводя итог своего выступления, дядька прямо так и сказал, найдёте такую редкость, несите нам. Потом, ещё минут десять отвечал на вопросы, после чего все разошлись. Кроме докладчика, ещё пары каких-то мужиков и меня.

Троица, явно собиралась сообразить на троих, уже начали и какие-то узелки выкладывать на стол, но заметили меня.

— Мальчик. Тебе что-то надо? — обратился ко мне бородач.

— Да. Вы говорили, что можно к вам нести, если найдём.

— И что у тебя?

— Вот, — я выложил перед ними самодельный полиэтиленовый пакетик с пятнадцатикопеечной монетой.

— Ага. Серебряный щитовик, — мужчина перевернул монету аверсом вверх. — Стандартная монета, да редкая, рублей десять-двадцать стоит, не больше.

— А ну-ка, — бородатого дядьку подвинул его товарищ, и вооружившись увеличительным стеклом, склонился над монетой. — Мать твою в кочерыжку, — ругнулся он неожиданно. — Это перепутка[134].

— Чево? — бородатый отобрал стекло и склонился над столом. — А ведь правда! Герб от десяти копеек 1930 года. Мальчик! Где ты это взял?

— Нашёл! — и пока они переглядывались, стащил со стола и монету и пакетик. А то отберут, потом не докажешь, что твоё.

— Э, погодь, ты куда? Мы её ещё не изучили, — возмутился моими действиями один из троицы. — Давай сюда. Её место в музее, а тебе за это грамоту дадут.

— Нашли дурачка? Мне грамота не нужна, — я попятился к выходу. Там сидел вахтёр и были слышны голоса одевающихся школьников. Надеюсь не кинуться отбирать монету при них.

— Постой, погоди, — заголосил бородатый. — Продай её нам.

— А сколько дадите? — я притормозил в дверном проёме.

Мужики начали выгребать наличные деньги. Нашкреблось с троих 187 рублей. Через придвинутую мной парту состоялся обмен. Получив на руки деньги, я рванул со всей свой скоростью из этого полуподвала. Хорошо, что не сдавал в гардероб вещи.

Обежал вокруг бывших казарм гвардейского экипажа и, выскочив к Пикалову мосту, только там перешел на шаг. Вроде никто за мной не гонится. Чего я тогда бежал? Но ведь могли…

Если перепуткой была и первая монета, теперь мне понятен профит Юрия Викторовича. Блин. Никаких каталогов-то я так и не купил. Ха. Зато заработал не плохо. Есть что спустить завтра на радиорынке возле магазина «Юный Техник».

Глава 25

Сегодня, вечерний поход в театр не состоялся. А я так надеялся попасть в свой любимый театр имени Комиссаржевской.[135] Ну и ладно, решил пораньше лечь спать. Но и это не получилось. Вся команда набилась к нам в номер и делилась впечатлениями о прошедшем дне. Два часа криков и смеха. А у меня найденная коробка не открыта. Я даже не знаю, что там. Вдруг в ней хомячка кто похоронил?!

Следующий день был полностью посвящён «Эрмитажу», с перерывом на обед разумеется. Я с трудом, но выпросил свободное время до обеда у Владимира Владимировича. И мотнулся на радиотолкучку, что стихийно образовывалась по выходным во дворе дома, в котором располагался магазин «Юный Техник». На пересечении улиц — Краснопутиловской и Червонного Казачества.

На этой толкучке мне много чего нужно. Во-первых — дверные электрозвонки, во-вторых — элементная база к сдохшему миноискателю и детектору из книги, в-третьих — аудиокассеты с записями, ну и в-четвёртых — мало ли что интересного попадётся.

С электрозвонками получилось как-то внезапно. Прошлым летом, сдавая свои светильники на реализацию, стал свидетелем: дядя Боря отказывается приобретать у мужика электрозвонки. Мужик был явно с бодуна и готов был отдать шестнадцать звонков «Гонг» по пятьдесят копеек за штуку. Не долго думая, выкупил у него все. И ничуть не пожалел.

В наших домах, почти у всех установлены круглые электромеханические звонки «тип 3-220», с противным и резким бззззззз-звучанием. Починяя электричество, предлагал клиентам поменять и электрозвонок. Всего за пять рублей. Ну а что? Он стоит три рубля пятьдесят копеек, плюс работа. И народ, в большинстве, соглашался. К отъезду в Ленинград, у меня остался только один звонок из восемнадцати. Потратил девять рублей, а уже заработал восемьдесят пять.