Ржавая Хонда (сборник)

Но вот он я – на барже Пека, в сытости и благодушии. Я лежу, я расслаблен, и мне хорошо. Голова чуть приподнята на жёстком тюфяке, набитом деревом. Запах опилок должен оказывать стимулирующий эффект на предмет бдительной бодрости. Или бодрой бдительности. Это как кому нравится. А сам тюфяк приподнимает плечи и голову. Чтоб лучше смотрелось и дальше виделось. Только равнодушен я и к бодрости, и к бдительности: то ли тонизирующие ароматы лимона и мяты выветрились, то ли обед был слишком плотным…

А чего мне должно быть «плохо»? Внедрение прошло на «отлично». Купец без второго слова зачислил в команду и предоставил транспорт. Тюфяк, плед, кухня, крем от щетины. Не экспедиция, а отпуск по случаю лёгкого ранения. А Сальтан меня скудоумием попрекал, «не можешь мыслить системно», «умрёшь-пропадёшь»…

Всё сложилось само собой, без всякой системы, и никто не умер!

И встретились как по расписанию: в тот же отбой, как вышли из Перехода, я в бинокль разглядел две леталки, плывущие от северо-востока. Спустя полтора часа караван пролетел в километре от нас. Выждав для верности ещё час, мы побежали. Грунт был плотным, трава – редкой, опасный кустарник обходили стороной. Булыга отгонял живность, и мы без приключений преследовали Мутного, изредка переходя с неспешной трусцы на быстрый шаг. Через три часа сцепка замедлила ход и замерла возле неглубокого ручья. Наверное, купец здесь всякий раз останавливался, потому что охрана с кольями не возилась: с баржи попрыгали люди и деловито зачалили оба транспорта к якорям, вбитым в землю в предыдущих походах.

Потом появились шалавы. Ничуть не смущаясь охранников, они голышом выкупались в ручье и долго растирали друг друга полотенцами, сушили волосы, расчёсывались. В бинокль все детали этого представления были хорошо видны, но ещё больше порадовало поведение пятёрки бойцов – вместо того чтоб следить за природой, не отводили глаз от девушек. Впрочем, им было на что посмотреть: ровный загар и всё такое… Только Тамила красивее этих потаскушек будет. Грудь, конечно, поменьше, и задница не такая… вызывающая. Зато живая у меня жёнушка. Не то что эти куклы с безупречными лицами. Впрочем, наверное, придираюсь: роскошные гривы, длинные ноги, тонкая талия… Дуры лакированные.

А вот ткани у Мутного – первый сорт. Я, конечно, не большой специалист, но как зашёл купец с девками в крепость на буксире, так эхо от спрямления фандра даже сюда докатилось. И сразу понятно: атаковать купца в палатке теперь можно только с лучемётом. А так: хоть кувалдой бей, хоть головой – толку никакого. Крепче камня пополам с железом. Видел я такие конструкции на древних развалинах. Умели делать до Упадка.

После ухода начальства охрана занялась делом: водные процедуры, приём пищи, подготовка к отдыху. Всё быстро, слаженно, буднично. Двоих оставили на вахте. Остальные забрались на баржу и тут же улеглись.

Мы, конечно, не стали им мешать. В том смысле, что не вмешивались, пока они не уснули.

Через час Булыга доложил, что скентовался с подходящей семейкой химер. Важно, что именно с «подходящей». Булыга – он такой! Кого хочешь позовёт. Чаще, конечно, его просят, чтоб не звал, а отпугивал. Но бывает и так, что без помощи враждебной фауны не обойтись. Вот как тогда, например. Через два часа к ручью вышли десятка полтора особей. Не самые кошмарные жупелы, но вздрогнуть было от чего: четыре ноги сливаются в одну длинную шею, на которой, воротником, – длинные крепкие щупальца. А на самом конце, в четырёх метрах над землёй – подсолнухом – выворачивающаяся наизнанку зубастая пасть. И где у этой твари глаза и уши или, скажем, перед или зад, не разобрать. Ничего не понятно.

Вахтенные не спали: криками разбудили товарищей. Те тоже не мешкали: похватали оружие, стали кругом. Это было их первой ошибкой. И последней. Потому что в Поле дважды ошибаются только счастливчики – обычным людям, чтобы умереть, достаточно одной попытки.

Когда монстры стащили вниз двоих, один из охранников перескочил на буксир, залез на палатку и принялся колотить мечом по крыше. Дурак, конечно. Или из далёкой провинции, не знает, что, когда фандр активирован, внутри ни фига не слышно. На учениях нас заставляли заворачиваться в тренчи, а вторые номера со страшной силой лупили молотками по спинам. Снаружи – грохот, как в кузне. А внутри тихо, будто в казарме во время сна старослужащих. И жарко, как в бане. Это энергию молотка фандр превращает в тепло. Когда-то я даже знал, как эта энергия называется. На курсах молодого бойца объясняли.

Только о законе сохранения я уже на ходу додумывал, когда мы бежали на «выручку». Булыга, в полном соответствии с планом, отстал, а вот мент порадовал резвостью: до места схватки мне оставалось не меньше двадцати метров, когда Иван вклинился в самую гущу химер…