Ржавый капкан на зеленом поле

– Очень интересно, профессор! Но есть ли у вас доказательство? Вы знаете наш закон о печати? Это же цербер на мученическом пути левой прессы! Чуть что – и суд по обвинению в клевете. Мы уже раз напоролись на риф. Такая пробоина – чуть не пошел корабль ко дну. Еще одного подобного прокола наши финансы не выдержат.

– Кое-что есть. Скажем, те же миниатюрные телекамеры в квартире.

– Думаете, их еще не убрали?

– Вряд ли. Среди бела дня это слишком рискованно. Жилой дом все-таки.

– Верно… Ганса ко мне! – рявкнул Герберт Пристер. – Вы сказали, улица Марка Аврелия?..

Появился фоторепортер. Герберт Пристер четко и ясно поставил перед ним задачу. Я набросал схему расположения камер. Потом отцепил ключи от брелка.

– Этот, с большой головкой, от подъезда. А этот от квартиры – на случай, если все-таки удалось запереть. Там есть соседка-старушка, Элизабет Фаундлер. По-моему, она сможет рассказать кое-что интересное о том, как происходил тайный ночной «ремонт».

Фоторепортер навесил на себя кучу аппаратов и умчался. Герберт Пристер опять заметался по клетушке.

– С телекамерами хорошо, однако безадресно. Кто их установил? Кто? Репортер загадывает читателю загадку и оставляет ее без ответа. Так нельзя. Это как гуляш без перца. Как любовь без поцелуя. Как мина без начинки.

– Вот. – Я положил на стол брелок. – Эта мина, кажется, с начинкой.

– Пи-пи-пи? – сразу догадался Герберт Пристер. – «Ве-Зе»… «Восток – Запад», – расшифровал он витой вензель на брелке. – И от этого открестятся. Да, брелок их. Но нашпиговал его кто-то со стороны. Это можно проделать с любым значком. Докажите обратное!.. Как раз тот самый случай, когда нам могут пришить клевету.

– Есть еще кое-что. Но из области догадок и логических умозаключений, – предупредил я. – Ваша редакция получает «Курир»? Нужен сегодняшний номер.

– Сейчас поищем. Если еще коллеги не растерзали.

Газета нашлась. Я показал заметку о злостном наезде на Отто Гербигера.

– Между тем с ним ничего не случилось.

– Откуда вам известно?

– Я сказал: логическое умозаключение.

– Пусть даже так, пусть он жив и здоров, – пожал плечами Герберт Пристер. – «Курир» ошибся. Бывает! Нет, это тоже ничего нам с вами не даст.

– Я не досказал. Кен заявил сегодня утром перед самой лекцией, что в справочном бюро больницы Фаворитен ему сообщили о безнадежном состоянии доставленного к ним вчера Отто Гербигера. Он якобы лично справлялся.

– Кому заявил?

– Мне.

– Были свидетели?

– Весь зал. Но никто, кроме меня, не слышал.

Герберт Пристер скривил щеку, как от внезапной боли в зубе.

– Не пойдет! Он будет нагло отрицать – и все.

– А если это его заявление записано на пленку?

Он встрепенулся:

– Серьезно?.. Где пленка? У вас?

– Думаю, на венском радио.

Я рассказал, как было дело.

– А вы молодец, профессор! – похвалил он. – Если захотите, можем вас взять на должность стажера – нам как раз нужен… Сейчас выясним. У меня на радио есть один добрый приятель, еще с времен голубого детства.

Телефонный разговор с радиоцентром занял ровно полторы минуты. Герберт Пристер засекал время; у него, видно, вошло в привычку щелкать секундомером, просто так, без всякой надобности.

– Он позвонит мне, как только проверит. А пока давайте свяжемся для верности с больницей Фаворитен. Вдруг логика вас подвела, и Гербигер, позабыв про все земные заботы, безмятежно почивает в морге.

Ответ был такой, какого я и ожидал. Означенный гражданин в больницу не поступал. Ни сегодня, ни вчера. Никогда.

Потом позвонили из радио. Я не слышал, что именно говорили Герберту Пристеру, но он расцветал на глазах.

– Прекрасно! Перепиши для меня пленочку – в долгу не останусь! – И швырнул трубку. – Поздравляю, профессор! Все слышно совершенно отчетливо. Правда, Кен будет оправдываться, что ему наврали в справочной. Но этому никто не поверит, даже суд. Нет, мы с вами все-таки сунем фитиль в пороховую бочку!

Герберта Пристера было не узнать. Первоначальное напускное равнодушие слетело с него, как шелуха. Журналист учуял горячее дельце!

– А теперь насчет вашего Гербигера. Знаете, у журналистов есть волчий прием: нахрап. Действовать будем так…

Он подробно проинструктировал меня.

– Ну что – поехали?.. Хотя минуточку, я захвачу с собой магнитофон. И «Минокс». Не бесполезно будет зафиксировать на фотопленку содержимое книжных полок… Марион! – крикнул он на ходу секретарше. – Если я пропаду, ищите концы в обществе «Восток – Запад»…

Бульдогообразный привратник у входа в великокняжеский дворец, в прошлый раз овеваемый вентилятором и мирно дремавший за стеклом своей будки, теперь неожиданно проявил высокую степень бдительности.

– Что господам угодно?

Он подозрительно поглядывал на долговязого Герберта Пристера снизу вверх.

– Господам угодно пройти.

– Прошу прощения – куда именно?

В бывшем аристократическом палаццо размещалась, помимо научного общества «Восток – Запад», еще добрая дюжина разномастных организаций.

– К любителям хорового пения.

– Извольте обождать, сейчас извещу барышню в приемной.

– Нет нужды. – Герберт Пристер помахал у него под носом своим удостоверением. – Пресса!