Ржавый Клык

Изменник не солгал. Всякий раз «Паранг» опознавали как своего, и Безголовый отыгрывал себе очередную отсрочку от смерти. Что он сказал бы, если бы его нынешние союзники вдруг пригласили его к микрофону и попросили лично ответить на проверочные вопросы, неизвестно. Но гибнуть от их орудий Йоргену явно не хотелось, поэтому Клык имел основания считать, что пленник и дальше будет воздерживаться от самоубийства.

Продолжая вслушиваться в эфир, Ржавый пришел к выводу, что оставшиеся под куполом анклава десантники объединились в три группы. Каждая из них сконцентрировалась возле еще не подавленного очага сопротивления сайтенов. Но последних осталось очень мало, оборонялись они не слишком активно, а уничтожить их не получалось только из-за неприступности их укрытий. Да и сами Клинки после сокрушительного разгрома своей армады тоже поубавили пыл и приостановили штурм.

Жалкие остатки сайтенов им больше не угрожали – теперь десантники ожидали удара в спину. И что самое для них неприятное – они находились в информационном вакууме, не получая с «Громогласного» ни разъяснений, ни приказов. Если у воюющего за пределами анклава Клыка была еще хоть какая-то свобода действий, то у десантников она полностью отсутствовала. Без приказа они не могли оставить позиции, загрузиться в вертолифты и отступить с поля боя. Да и куда им было отступать? Вылетев из пылевого облака на своих тяжелых, неповоротливых машинах, они тут же подвергнутся массированной атаке с воздуха и будут уничтожены.

Это Клык теперь знал, что и анклав киборгов, и вся военная кампания на Гамилькаре являлись одной большой смертельной ловушкой, где выжившим Клинкам больше нет нужды задерживаться. Но там, куда он летел, найдется немало вождей и простых солдат, которые ему не поверят и сочтут его бегство трусостью. Наоборот, это его могут счесть предателем, а старшего вождя Безголового – захваченным им заложником. Конечно, не факт, что все случится именно так. Но подобный конфликт тоже не исключался, и Клыку стоило быть к нему готовым.

Неприятности начались, едва «Паранг» влетел в пылевое облако. На радаре, что тут же начал работать со сбоями, появились две отметки, опознанные бортовым компьютером как боевые вертолеты. Они находились точно по курсу шаттла, и их пилоты тоже считали его опознавательный код. Только на сей раз вместо дополнительного требования назвать свой номер-идентификатор Вертуну было приказано немедленно садиться. Без всяких объяснений, и это не сулило Клинкам ничего хорошего.

– Что за дьявольщина! – забеспокоился пилот. – Все ведь до этого работало как надо!

– Выполняй! – приказал ему Клык. – Если мы не подчинимся, они объявят тревогу, и опознавательные коды нам уже не помогут.

– По-моему, они нам уже не помогают, – мрачно заметил Вертун. И, вновь выйдя на связь с вертолетчиками, доложил: – Вас понял! «Ныряльщик» идет на посадку! Повторяю: «Ныряльщик» идет на посадку!

– Ради вашей же безопасности оставайтесь на земле, – наказали ему пилоты вертолетов. – Не взлетать до особого распоряжения!

Курьерскому шаттлу не требовалась взлетно-посадочная полоса, и Вертун, сориентировавшись по карте, посадил его на ближайшее пригодное для этого место. Пока он этим занимался, Клык и Грир провели короткий инструктаж Безголового, которому предстояло объясняться с проверяющими, когда те взойдут на борт «Паранга». У Ржавого не было сомнений, что обреченный на смерть Йорген попытается спастись, ухватившись за соломинку, как тот утопающий. Это был его последний шанс, стоивший любого риска. И ничто его не остановит при таком-то незавидном выборе смертей: от пули – здесь, при взрыве шаттла – в космосе, или от пыток – на Роммеле, если Клыку удастся-таки доставить туда изменника.

Чем принудить к сотрудничеству смертника, которому нечего терять? Да все теми же предсмертными адскими муками, чем же еще. Фантазия у Клыка в этом плане была небогатая, и он поручил решить сей щекотливый вопрос Гриру. А Грир не мудрствуя лукаво положил в брючный карман пленника портсигар, куда поместил взрывчатку с дистанционным взрывателем. Заряд был совсем небольшим, но его хватит на то, чтобы оторвать Йоргену кое-какие органы. Не слишком важные для него в сложившихся обстоятельствах, и все же ему вряд ли захочется лишиться их даже накануне смерти. Тем более что в таком случае она ожидалась не только мучительной, но и довольно постыдной.

Пульт, активирующий детонатор, находился в руке у Наждака. И он нарочно поставил тот на боевой взвод так, чтобы Безголовый это видел. Йорген оценил мрачную шутку Грира столь же мрачной ухмылкой и не сказал ни слова. Но было и так очевидно, что нахождение у него в штанах взрывоопасной «страховки» доставляет ему неудобства. И, надо полагать, отвадит его от искушения выкинуть нечто такое, что приведет к новому кровопролитию.